Александр Дюма - Дюма. Том 09. Виконт де Бражелон, или Еще десять лет спустя. Части 1,2

— Я не подаю в отставку, я только перехожу на другое место.

— У мещан или у судейских чиновников? — презрительно спросила г-жа де Сен-Реми.

— Знайте, сударыня, что такая девушка, как я, не может служить мещанам или судейским чиновникам. Я перехожу от жалкого двора, где вы прозябаете, ко двору почти королевскому.

— Ах, к королевскому двору! — воскликнула г-жа де Сен-Реми, пытаясь рассмеяться. — Что вы на это скажете, дочь моя?

И она повернулась к Луизе, стараясь во что бы то ни стало увести ее от Монтале. Но Луиза, не разделяя желания г-жи де Сен-Реми, примирительно смотрела своими прекрасными ласковыми глазами то на мать, то на Ору.

— Я не сказала "к королевскому двору", — ответила Монтале, — потому что принцесса Генриетта Английская, которая будет супругой его высочества герцога Филиппа, не королева. Я сказала "к почти королевскому", и не ошиблась, потому что принцесса станет невесткой короля.

Если бы в крышу замка ударила молния, она бы менее ошеломила г-жу де Сен-Реми, чем последние слова Монтале.

— При чем тут ее высочество принцесса Генриетта? — пролепетала старая дама.

— Я хотела сообщить вам, что вступаю в число ее фрейлин, больше ничего.

— Ее фрейлин? — в один голос закричали г-жа де Сен-Реми и Луиза, первая с отчаянием, вторая — с радостью.

— Да, мадам.

Госпожа де Сен-Реми опустила голову: удар был слишком силен.

Но она почти тотчас же выпрямилась, чтобы выпустить в противницу последний снаряд.

— О, — сказала она, — такие обещания дают нередко. Люди тешат себя безумными надеждами, но в последнее мгновение, когда приходит время исполнить обещание и осуществить эти надежды, влияние, на которое рассчитывали, вдруг рассеивается как дым.

— Сударыня, влияние моего покровителя несомненно; его обещания равносильны выполнению.

— А не будет ли нескромностью спросить имя этого покровителя?

— О, ничуть! Мой покровитель — этот господин, — поклонилась Монтале, указывая на Маликорна, который в продолжение всей этой сцены сохранял самое невозмутимое хладнокровие и самую комическую важность.

— Господин Маликорн! — воскликнула г-жа де Сен-Реми, разражаясь хохотом. — Человек с таким могуществом, обещания которого равносильны выполнению, — это господин Маликорн?

Маликорн улыбнулся, а Монтале вместо ответа вынула из кармана патент на должность фрейлины и показала его г-же де Сен-Реми.

— Вот патент, — сказала она.

Свершилось! Бросив взгляд на чудесную бумагу, бедная женщина опустила руки, выражение безграничной зависти и отчаяния исказило ее лицо, и, чтобы не упасть в обморок, она опустилась на стул.

Монтале не злоупотребляла своим торжеством; она была не способна чрезмерно радоваться победе и унижать поверженного врага, особенно когда врагом этим была мать ее подруги.

Маликорн был менее великодушен. Он принял важную позу и развалился в кресле с таким непринужденным видом, за который два часа тому назад ему, наверное, пригрозили бы палкой.

— Фрейлина молодой принцессы! — повторила еще не совсем поверившая г-жа де Сен-Реми.

— Да, и только благодаря хлопотам господина Маликорна.

— Это невероятно. Правда, Луиза, это невероятно?

Но Луиза молчала, задумчивая, почти печальная. Приложив руку к своему красивому лбу, она вздохнула.

— Однако, господин Маликорн, — вдруг спросила г-жа де Сен-Реми, — что вы сделали, чтобы добыть это место?

— Я попросил об этом одного из моих друзей.

— А, у вас есть при дворе друзья, которые могут дать вам такие доказательства своей дружбы.

— Гм! Как видите.

— А можно узнать их имена?

— Я не говорил, что у меня несколько друзей, сударыня. Я сказал "один из друзей".

— И его имя?

— Как вы торопитесь! Когда у человека есть такой могущественный друг, он не показывает его всем, опасаясь, как бы его не украли.

— Вы правы, господин Маликорн, скрывая имя своего покровителя: полагаю, вам было бы трудно назвать его.

— Если этого друга не существует, — заметила Монтале, — то, во всяком случае, существует патент, а это главное.

— Значит, — проговорила г-жа де Сен-Реми с улыбкой кошки, готовой выпустить когти, — когда я застала у вас господина Маликорна, он привез вам патент?

— Именно, вы угадали.

— Но тогда в этом нет ничего дурного.

— Я тоже так думаю.

— И я напрасно упрекала вас.

— Совершенно напрасно, но я так привыкла к вашим упрекам, что извиняю их.

— В таком случае, Луиза, нам остается только уйти. Что же ты?