Александр Дюма - Дюма. Том 09. Виконт де Бражелон, или Еще десять лет спустя. Части 1,2

Легкая дрожь пробежала по телу мушкетера.

"Правда", — подумал он и прибавил вслух:

— Если б я был уверен, что не буду страдать морской болезнью…

— В нем-то! — сказал рыбак, с гордостью указывая на свой красивый баркас с круглыми боками.

— Ну, уговорили, — сказал д’Артаньян. — Я отправлюсь посмотреть Бель-Иль, только вряд ли меня пустят.

— Нас же пускают.

— Вас? Почему?

— Потому что мы возим рыбу для экипажей каперов.

— Каперов?

— Ну да, господин Фуке построил два капера, чтобы преследовать не то голландцев, не то англичан, и мы продаем рыбу матросам этих маленьких судов.

"Ого! — подумал д’Артаньян. — Еще того лучше! Типография, бастионы, военные суда! Да, Фуке — нешуточный противник, как я и полагал. Стоит потрудиться, чтобы поближе присмотреться к нему".

— Мы выйдем в половине шестого, — деловито прибавил рыбак.

— Я никуда от вас не уйду.

Действительно, когда подошло время, он увидел, как рыбаки подтащили свои баркасы к воде. Начинался прилив. Аньян сел в баркас, представляясь испуганным, и ребятишки рыбаков, наблюдавшие за ним своими большими умными глазенками, смеялись.

Мушкетер лег на сложенный вчетверо брезент, предоставив трудиться рыбакам, и баркас, распустив свой большой квадратный парус, через два часа уже был в открытом море.

Д’Артаньян принес рыбакам счастье; так они ему говорили. Ему до того понравилась ловля, что он сам взялся за дело, то есть за лесу, крича и чертыхаясь от радости (да так, что изумил бы самих своих мушкетеров), когда лесу дергала новая добыча, заставлявшая его напрягать мускулы и проявлять силу и ловкость.

Веселое занятие отвлекло мысли мушкетера от его дипломатического поручения. Он воевал с огромным морским угрем, держась одной рукой за борт, чтобы поймать раскрытую пасть своего противника, когда хозяин баркаса произнес:

— Осторожно, как бы нас не увидели с Бель-Иля.

Эти слова произвели на д’Артаньяна впечатление разорвавшейся бомбы. Он бросил лесу и морского угря, которые исчезли в воде.

На расстоянии не более полульё д’Артаньян увидел синеватый силуэт скал Бель-Иля, а над ним белую линию величавого замка.

Дальше виднелись леса, зеленые пастбища, скот.

Солнце, поднявшееся до четверти неба, бросало золотые лучи на поверхность моря и окружало волшебный остров словно сверкающей пылью. Благодаря ослепительному свету все тени падали четко, прорезая темными полосами блестящий фон лугов и стен.

— Эге, — сказал д’Артаньян, поглядывая на темные скалы, — вот, кажется, укрепления, которые не нуждаются ни в каком инженере. Где тут высадиться на эту землю? Сам Бог сделал ее неприступной.

Рыбак переставил парус и повернул руль; баркас накренился, качнулся и устремился к маленькой круглой красивой гавани с новой зубчатой стеной.

— Это что, черт возьми? — спросил д’Артаньян.

— Локмария.

— А дальше?

— Это Бангос.

— А еще дальше?

— Соже… потом дворец.

— Боже ты мой! Целый мир! — заметил мушкетер. — А вот и солдаты.

— На острове тысяча семьсот человек, — с гордостью ответил рыбак. — Знаете ли, что здешний гарнизон состоит, самое меньшее, из двадцати двух пехотных рот?

"Черт побери! — подумал д’Артаньян про себя. — Кажется, король был прав…"

И они пристали к берегу.

Когда высаживаются хотя бы с самого маленького морского суденышка, всегда бывают некоторая суматоха и волнение, мешающие спокойно рассмотреть новое место.

Качающийся трап, беготня матросов, прибой, крики и приветствия ожидающих на берегу — все это вызывает сложное чувство, приводящее в смущение.

Поэтому д’Артаньян, только постояв несколько минут на пристани, заметил в гавани и особенно в глубине острова множество рабочих.

Внизу д’Артаньян увидел пять барж, груженных камнем, которые отошли при нем из Пирьяка. Камень выгружали и переправляли на берег по цепочке двадцать пять — тридцать крестьян.

Крупные камни взваливали на тачки и перевозили туда же, куда и гальку, то есть к месту производства работ. Какие это были работы, д’Артаньян еще не мог разобрать.

Повсюду видна была такая же деятельность, какую заметил Телемах, высадившийся в Саленте.

Д’Артаньяну очень хотелось уйти подальше, но он боялся выдать свое любопытство и вызвать подозрение.

Тем не менее, пока рыбаки торговались, продавая рыбу жителям городка, он отошел от них и, увидев, что на него не обращают внимания, стал зорко осматривать все и всех.