Алексей Толстой - Собрание сочинений в десяти томах. Том 9

Нина (стоит, страшно задумавшись; потом бежит к кустам). Владимир, Володька, ямщик! Ну что, можно ехать? Как-нибудь? А верхом? Что? Ну, а села нет поблизости? (Отходит.)

Голос Сонечки (вдали). Ау!

Голос Артамона (поближе). Ау!

Так несколько раз. Голос Артамона все ближе, Сонечкин удаляется.

Нина (вслушивается со страхом). Знакомый голос. Артамон (входит). Соня, где ты? (Увидал Нину.)

Нина горько усмехается.

Что за черт?.. Неужто ты? Нина. (Засмеялся.)

Нина отвернулась.

Ведь это прямо анекдот, вдруг ты – в нашей глуши. Да каким же ветром?.. Ведь ты же в Москве живешь?

Нина. Нет, здесь.

Артамон. Голубушка моя, но ведь ты чертовски похорошела!..

Нина. Ах, что там.

Артамон. Нет, прямо красавица!

Нина. Что вам нужно?

Артамон. Значит, сердишься?

Нина. На что? Просто странно…

Артамон. А разве ты забыла?.. Ведь хорошо было… посмотри, совсем, как тогда, в Царицыне.

Нина. Что в Царицыне? О чем вы говорите, опомнитесь, пожалуйста, вы шли куда-то, идите, вас звали…

Артамон. Фу, какая злючка… О тебе, Ниночка, я всегда вспоминаю с благодарностью…

Нина (резко смеясь). Я думаю, благодарить было за что.

Артамон. Ага, значит, помнишь. Скажу откровенно, я страшно раскаиваюсь.

Нина. Мне от этого не легче.

Артамон. Я поступил не так, – должен был немедленно жениться…

Нина. Скажите…

Артамон. Подожди. Но ведь мы сделаны не идеально. А мое правило – не раскаиваться и всегда начинать сызнова.

Нина. А мое не такое… Да, вы очень оригинальный тип, Артамон Васильевич.

Артамон. Оригинальный? Я не из обидчивых; кстати, зачем ты заехала сюда?

Нина. По делу.

Артамон. Неужто все еще уроки и уроки? Я нахожу вообще – учить детей глубоко безнравственно. Учишь, учишь, и вдруг какой-нибудь гадости научишь.

Нина. Успокойтесь. Теперь я страховой агент.

Артамон (засвистал). Здорово. Суфражистка? [5]

Нина. Глупо.

Артамон. То-то, смотрю – ты премило одета. Знаешь, что? Тебе все равно придется заехать в Коровино… Останься на неделю – и все там застрахуй… А? Я тебе помогу Клавдия Петровича уговорить.

Нина. Мерси. (Садится.) Вас, кажется, ждут.

Артамон. Да, увы!

Нина. Бедная девушка.

Артамон. Ты про кого?..

Нина. Про ту, кто вас зовет.

Артамон. Откуда ты знаешь?

Нина. Боже мой, – знаю… Мне даже поручено спасти ее.

Артамон. Тебя Квашнева просила меня отбить… (Смеется.) Милая моя, она всех молодых женщин об этом просит. Тебе, конечно, все равно, но клянусь, девочка влюбилась, но я почти как брат, ухаживаю для тренировки.

Нина. Успешно идет эта ваша тренировка?

Артамон. Ах, Нина, ты немножко только войди в мое положение… После тебя – никто, поверь, никто не может понравиться.

Нина. Даже певичка от Яра.

Артамон. Фи! Это было под пьяную руку, ты слишком нетерпима… И притом совершенно недооцениваешь себя… Ведь ты чертовская женщина! И я люблю эту твою дьявольскую ревность.

Нина. Пожалуйста, я ни к кому не ревную…

Артамон. Нина… приходи вечерком в сад… По некоторым причинам я удираю сию минуту и не явлюсь до вечера… Родная моя, на минутку забудь, попробуй, приди… Я должен рассказать невероятно много…

Нина (после молчания). А если приду?

Артамон. Ты же знаешь, что!.. Мне здесь смертельно скучно… Я понял, что без тебя нет жизни нигде. Ну, приди… Если нужно – ругай меня, поколоти, только приди…

Голос Сонечки.Ау!

Нина. Зовет, идите.

Артамон. Милая, согласись… (Хватает ее, целует.) Родная моя, как я тосковал.

Нина. Пусти…

Квашнева (глядит на них из-за кустов.) Ох, батюшки, запыхалась…

Артамон исчезает. Квашнева входит. Как воз везу, разорвет меня как-нибудь в одночасье. Входит Сонечка с охапкой листьев. Сонечка. Это не вы аукали, нет? Нина не отвечает.

В лесу то там, то здесь аукнется, смотрите, какие листья. (Вздыхает.)

Квашнева. Нилку этого посылать, как за смертью… (Соне.) Кто аукался?

Сонечка. Я почем знаю. Ходят в лесу по грибы и аукаются… Мама, кого мы ждем? Пойдемте…