Уильям Фолкнер: Солдатская награда

– Не надо, не надо! – торопливо сказал кондуктор. – Ничего, ничего! Я вас вовсе не гоню. Только надо нести себя приличнее, не беспокоить других пассажиров.

Солдат, сидевший на полу, покачнулся. Со всех сторон смотрели любопытные глаза.

– Нет! – сказал Пехтура. – Вы отказали в гостеприимстве на вверенном вам поезде спасителям вашей страны. Даже в Германии с нами обращались бы лучше. – Он обернулся к Лоу. – Солдаты, мы сходим на следующей станции. Правильно, генерал?

– Господи Боже! – воскликнул кондуктор. – Если когда-нибудь еще раз объявят мир, я не знаю, что будет с железными дорогами. Я думал, война – бедствие, но это – фу, господи ты Боже!

– Вали, вали! – сказал Пехтура. – Вали отсюда! Поезд ты из-за нас останавливать не станешь, придется на ходу прыгать. Говорите – благодарность? Д где она, ваша благодарность? Даже поезд остановить не могут, выпустить несчастных солдатиков. Знаю я, что вы затеяли. Набьют полные поезда несчастными солдатами и прямо всех их – в Тихий океан. По крайней мере кормить не надо. Бедные, несчастные солдаты! Нет, Вудро [5], ты бы не стал так со мной обращаться!

– Эй, что ты делаешь?

По тот и не взглянул на кондуктора – он уже поднял раму окна и тянул дешевый фибровый чемодан через колени своего спутника. И прежде чем Лоу или кондуктор успели поднять руку, он выкинул чемодан в окошко.

– Рота, выходи!

Его пьяный спутник приподнялся с полу.

– Эй! Зачем мои вещи выкинул?

– А разве ты с нами не выходишь? Все вещи выкинем, а как ход замедлит, мы и сами выскочим.

– Мои раньше всех выкинул, – сказал пьяный.

– Правильно. Я же тебе помогаю, понял? Да ты не обижайся: хочешь – выкинь мои, а потом этот Першинг и наш адмирал пусть друг другу помогут ихние вещи выкидывать. Есть у тебя чемодан? – спросил он у кондуктора. – Неси сюда быстро, чтоб нам не ходить за ним к черту на рога.

– Послушайте, ребята, – сказал кондуктор, и курсант Лоу, думая про Эльбу, про свои внутренности, скрученные от виски и медленно тлеющие в алкогольном огне, увидел золотые служебные нашивки на шапке кондуктора. Штат Нью-Йорк плоско поплыл мимо; дальше неизбежно подступал Буффало. – Слушайте, ребята, – повторил кондуктор. – У меня у самого сын во Франции. Шестой отряд морской пехоты. С октября матери не пишет. Я все для вас сделаю, ребята, только Бога ради ведите себя прилично.

– Нет, – сказал Пехтура. – Вы нам отказали в гостеприимстве, и мы уходим. Когда остановка? Прыгать нам, что ли?

– Нет, нет, ребята, сидите тут. Сидите смирно, ведите себя – как следует, и все будет в порядке. Не надо выходить.

Он ушел, покачиваясь от движения поезда, а пьяный вынул изо рта свою истерзанную сигару.

– Ты мои вещи выкинул, – повторил он. Пехтура взял курсанта Лоу под руку.

– Слушай, ну как тут не расстраиваться? Пытаешься помочь человеку начать новую жизнь, а что получаешь? Одни жалобы, жалобы без конца! – Он повернулся к своему приятелю. – Да, я выкинул твой чемодан. А чего ты хотел? Дождаться, пока приедем в Буффало и заплатить носильщику четвертак, чтоб он его понес?

– Но ты же выбросил мой чемодан, – повторил тот.

– Верно. Выбросил. Что же ты собираешься делать?

Цепляясь за стенку, тот с трудом поднялся на ноги, вцепился в оконную раму и тяжело повалялся на ноги курсанту.

– О, черт! – сказал курсант и силой посадил его на место. – Осторожнее, слышишь?

– Хочу выйти, – слезливо пробормотал тот.

– Куда?

– В окошко, – объяснил он, пытаясь встать. Стукаясь об оконную раму, качаясь и падая, он вдруг высунул голову в окно.

Курсант Лоу схватил его за короткую полу гимнастерки.

– Назад, дурья голова, назад, слышишь! Нельзя так.

– А почему нельзя? – возразил Пехтура. – Пусть прыгает, если хочет. Все равно он до Буффало не доедет.

– Да он же убьется к чертовой матери.

– О, господи! – простонал кондуктор.

Тяжело топая, он уже бежал к ним по проходу. Перегнувшись через Лоу, он схватил солдата за ногу. Тот, высунув голову и туловище в окно, качался, обмякший, как мешок отсыревшей муки. Пехтура оттолкнул Лоу и пытался оторвать руки кондуктора, вцепившиеся в ногу солдата.

– Пустите его. Не прыгнет он ни за что.

– Господи Боже мой, да как же я могу рисковать? Стой, стой, солдат! Держи его! Тяни его назад!

– А, черт, да бросьте его! – сдался наконец Лоу.

– Верно, – добавил Пехтура. – Пусть прыгает. Посмотрим, как это у него выйдет, раз ему так хочется. И потом он совсем не компания для таких приличных молодых людей, как мы. Скатертью дорожка. Давай-ка поможем ему! – добавил он и подтолкнул обмякшее тело приятеля.