Мариано Асуэла - Те, кто внизу

– Убить ее! – вне себя вопит Деметрио.

Двое солдат бросаются к Оторве, но та, ловко защищаясь, не дает им подступиться.

– Не возьмете, собаки! Убей меня сам, Деметрио!

Она подходит к Масиасу, протягивает ему кинжал, опускает руки и подставляет грудь. Деметрио заносит над нею окрашенное кровью оружие, но в глазах у него мутится, он шатается и отступает. Потом глухо и хрипло кричит:

– Убирайся! Живо!

Никто не осмелился задержать ее.

Лишь пронзительный гортанный голос белобрысого Маргарито нарушил тишину и оцепенение:

– Ну, вот и хорошо! Наконец-то эта пиявка от меня отвалится!

Понурив голову и опустив руки на седло, Деметрио грустно напевал привязчивый куплет. Иногда он надолго замолкал, переживая свою печаль.

– Вот увидите, генерал, в Лагосе я быстренько с вас эту хандру сгоню. Там для нашего удовольствия предостаточно красоток, – сказал белобрысый Маргарите.

– Сейчас мне только одного хочется: напиться вдрызг, – ответил Деметрио.

И, пришпорив коня, он отъехал в сторону, словно желая целиком отдаться своей скорби.

После многих часов пути Деметрио подозвал к себе Луиса Сервантеса.

– Слушайте, барчук, я вот все думаю, какого рожна меня несет в Агуаскальентес?

– Вам предстоит, генерал, отдать свой голос за временного президента республики.

– За временного президента? А кто же тогда Карранса? Ей-богу, ничего я в этой политике не смыслю.

Наконец они прибыли в Лагос. Белобрысый побился об заклад, что еще до ночи развеселит Деметрио.

Волоча но полу шпоры, то и дело поддергивая замшевые штаны, Деметрио вместе с Луисом Сервантесом, белобрысым Маргарито и другими своими помощниками вошел в ресторан гостиницы «Космополит».

– Чего бежите, барчуки? Мы не людоеды! – гаркнул белобрысый.

Посетители, двинувшиеся было к выходу, остановились. Одни незаметно вернулись к столикам и продолжали пить и болтать; другие нерешительно подошли засвидетельствовать свое почтение генералу и офицерам.

– Очень приятно, генерал!… Господин майор, рад вас видеть…

– Так-то лучше! Люблю, когда друзья учтивые да скромные, – одобрил белобрысый Маргарито и, с безмятежным видом вытащив пистолет, добавил: – Вот вам игрушечка, ребятки. Поиграйтесь с нею в жмурки.

Пуля рикошетом отскочила от цементного пола и просвистела между ногами посетителей, повскакавших из-за столов, словно дама, под юбку которой забралась мышь.

Побледневшие люди угодливо улыбались, делая вид, что отдают должное шутке господина майора. Деметрио лишь скривил губы, но свита его надрывалась от хохота.

– Эй, белобрысый! – окликает Перепел. – Видишь того, что к выходу ковыляет? Его, наверно, оса ужалила.

Не слушая товарища и даже не взглянув в сторону раненого, Маргарито с жаром убеждает всех, что с тридцати шагов, не целясь, попадет в рюмку с текилой, поставленную кому-нибудь на голову.

– Ну-ка, друг, становись, – говорит он буфетчику, тащит ого к выходу во внутренний двор гостиницы и ставит ему на голову полную рюмку текилы.

Несчастный отбивается, в ужасе пробует бежать, но белобрысый наводит на него пистолет и прицеливается.

– Ни с места, дерьмо, или в самом деле свинцом подавишься!

Маргарито отходит к стене, поднимает оружие и целится, рюмка разлетается вдребезги, и текила заливает бледное, как у мертвеца, лицо парня.

– А теперь по-настоящему! – вопит Маргарито, подбегает к буфету за новой рюмкой и снова водружает ее на голову молодому человеку. Потом возвращается на прежнее место, стремительно поворачивается и, не целясь, стреляет.

На этот раз рюмка цела, но у бедняги прострелено ухо. Хватаясь за живот от смеха, белобрысый утешает буфетчика:

– На, парень, бери деньги! Рана пустяковая – малость арники со спиртом, и все как рукой снимет.

Нагрузившись текилой и пивом, Деметрио наконец командует:

– Расплачивайся, белобрысый. Я пошел.

– A y меня ничего не осталось, генерал. Но вы не беспокойтесь. Сколько мы должны, друг?

– Сто восемьдесят песо, господин майор, – любезно отвечает хозяин заведения.

Белобрысый подскакивает к стойке и двумя взмахами сбрасывает графины, бутылки и рюмки на пол.

– Счет представишь папаше Вилье, понятно?