Шолом Алейхем - С ярмарки (Жизнеописание)

Коротко, но ясно. Герой наш чувствовал, что в словах Золотушкина кроется большая правда. И ему вспомнилась встреча в день выборов с лубенским экс-раввином Шимоном Рудерманом: как тот побледнел, какие у него были испуганные глаза, словно спрашивающие: "Что я тебе сделал?" Таким жалким выглядит пес, которого искусали и затравили другие псы. При этой встрече у героя сжалось сердце. В какую-то минуту он был готов броситься несчастному Шимону Рудерману на шею, просить у него прощения, уступить ему Лубны вместе с их почтенными обывателями и снять свою кандидатуру в раввины. Вот это было бы человечно, даже более чем человечно. Но порыв длился не дольше одной минуты, тут же выступил эгоист - собственное "я". И это "я" победило.

Можно себе представить, в каком душевном состоянии герой ушел от своего друга Золотушкина. Что может быть хуже сознания, что прав другой, а не ты? У Чехова есть для этого точное выражение: он чувствовал себя так, будто мыла наелся. Одного только Шолом не мог понять: почему казенный раввин должен быть обязательно лицемером, лизоблюдом у богачей и чиновником правительства. И он дал себе слово, что таким не станет. Он будет не таким раввином, как все. Человек - это то, кем он хочет быть.

. . . . . .

1913 - 1916

Милый мой товарищ, дорогой друг Равницкий!

Вы просите, чтобы я Вам дал хоть какие-нибудь сведения из своей биографии? Боюсь - не лишнее ли это, моя биография. Не рано ли? Это во-первых. Во-вторых, я бы не прочь и сам написать историю своей жизни - даже целую книгу [99] Книгу эту я впоследствии и начал писать в Италии под названием "Биография Шолом-Алейхема, написанная им самим". (Примечание Шолом-Алейхема 1913.). . В-третьих, я сильно занят, литературой, конечно. С тех пор как держу перо в руках, я никогда не работал так продуктивно, никогда не был так плодовит, как сейчас. Худо ли, хорошо ли, но пишется много. А Вы ведь знаете, что я способен писать даже на острие иголки или на лезвии меча! Одно плохо - время неудачное, за окном у нашего народа пасмурно, не хочется смеяться. А если и смеешься, то себе наперекор... Переписка с нашими великими людьми - евреями и неевреями отнимает у меня также уйму времени. Все же я урвал для Вас целый час (злодей!) - и вот Вам некоторые сведения. Быть может, они пригодятся Вам в работе. И да поможет Вам бог!

Ваш преданный друг Шолом-Алейхем.

...В маленьком, величиной с ноготок, местечке Воронке, недалеко от города Переяслава (где я родился в 1859 году), провел я свои лучшие золотые годы, прекрасные, глупые детские годы. В этой маленькой Воронке отец мой считался одним из первых людей, состоятельным человеком; он был старостой всех местных обществ - "реб Нохум Вевиков"! А мы, дети реб Нохума Вевикова, были тоже не из последних! Каждую неделю на проводы субботы у нас собиралось чуть ли не все местечко; в праздники люди приходили к нам на трапезу; все новости поступали к нам и исходили от нас. Стаканчик вина каждый рад был выпить у нас, о раввине - чудотворце говорили у нас, о политике - у нас, все у нас. Детей в нашем доме воспитывали в строгости, держали в страхе божьем, отдавали к лучшему учителю - реб Зораху. И мы были по - настоящему благочестивы.

Я помню еще и теперь сладость слез, которые мы проливали, слушая нравоучения учителя. А нравоучения читал нам учитель реб Зорах каждый день, и мы во время молитвы били себя в грудь и каялись, потому что нашему благочестию сопутствовали и великие грехи: мы были лгунами, чревоугодниками, не слушали отца, пропускали слова в молитвах, таскали деньги из кружки для пожертвований (см. "Ножик"). А запретные желания, греховные мысли! Один из наших товарищей, - звали его Эля, сын Кейли, - парень постарше, жених, рассказывал нам гадкие истории, вводил нас в искушение, развращал нас, превращал преждевременно во взрослых. А учитель читал нам нравоучения, и мы исходили слезами, усердно молились, не пропуская ни слова, плача, били себя в грудь и каялись в своих прегрешениях.

С детства я отличался богатым и пылким воображением. Дома представлялись мне городами, дворы - странами, деревья - людьми, девушки - принцессами, богатые молодые люди - принцами, травы - бесчисленными войсками, колючки и крапива - филистимлянами, эдомитянами и моавитянами [100] Филистимляне, эдомитяне и моавитяне - народы, с которыми, по библейским сказаниям, древние израильтяне вели войны. , и я шел на них войной (см. "Зелень к празднику").