Лазарь Кармен: Жертва котла

– Старшина!

– Что, Стрижик?

– А я спать лягу.

– Надо раньше котел окончить. Экзамен скоро.

– А пусть им издохнуть с экзаменом. Я и так наработался. Две топки, все связи, заогненный ящик почистил. Десять часов работал. Я на полчасика лягу. Жалко тебе, что ли?

– Жалко не жалко, а вот хозяин узнает, и нагорит. Ну, да бог с тобой, ляг. Мы за тебя уж поработаем.

В котле о трех топках было невыносимо жарко, душно.

Свечи от жары таяли, поминутно гасли и вспыхивали, вырисовывая по углам и меж горячих труб жарящихся, как на вертелах, детишек.

Тоненькие, полуодетые и сонные, они апатично выстукивали молоточками трубы, и казалось, вот-вот молоточки выпадут из их рук, выпадут свечи, и они сомкнут глаза.

Сверху, с палубы, слабыми отголосками доносились стук и визг подъемных паровых кранов, ржание лошадей и мычание коров, погружаемых в трюмы, голоса капитана, матросов и заунывное рабочих: «Вира помалу, майна, банда».

Стрижик – мальчик лет двенадцати, с острой и лукавой мордочкой, карими глазками и курчавой головкой, получив от старшины разрешение, слез с заогненного ящика, потушил растаявшую и слившуюся в один нагар свечу, раза два зевнул, согнулся и сунулся комком под третью топку.

Несколько минут Стрижик не мог заснуть. Над ним, под ударами шести молоточков, стонали связи и трубы, стонал заогненный ящик, и от этих стонов котел, это «пароходное сердце», казалось, не выдержит и лопнет.

Но как ни стонал терзаемый молоточками котел, слабость и утомление взяли свое.

Разбитый десятью часами работы, Стрижик сжался в еще меньший комок, подпер ручонкой свою курчавую головку, и скоро послышалось его ровное и спокойное дыхание.

Стрижик заснул. И снилось ему:

Он, Мишка Рябой, Ванька Колдун, Семка Клоп и Федька Дикарь сидят под эстакадой и играют в карты. В «три листика с подходцем».

Мишка Рябой проигрался. Два рубля проиграл и злой такой.

– Что ставишь? – спрашивает Рябого Колдун.

– Пиджак.

– Идет! Пас! Давай пиджак!

– На, давись! Боком он у тебя вылезет. Ставлю жилетку!

– Пас! Я выиграл! – радуется опять Колдун. – Давай жилетку! Что еще ставишь?

– Картуз!

– Пас! Картуз давай!

Стрижик во сне улыбнулся. Откуда ни возьмись – стражник.

– Ах вы, картежники! Вот я вас!

Все разбежались кто куда. Колдун растерял пиджак и жилетку. А стражник:

– Держи!

Снилась Стрижику дальше – зима.

Он и Семка Клоп лежат в бочке на набережной. Оба скрипят зубами, как волченята, обнялись и зарылись в солому. А ветер – у, какой злой! Так и шарит, валит клепки, тюки, черепицу, рвет электрические провода, эстакаду, залезает к ним в бочку и наносит снегу.

Снился ему и моряк.

Моряк этот держит его крепко-крепко и толкает в топку. А в топке – огонь страшнейший.

Как пташка, бьется у него в руках Стрижик и плачет.

Вдруг является господин, добрый такой, ласковый, и кричит моряку:

– Не сметь, не пущу, отдай его!

Моряк разжал руки и выпустил Стрижика.

Снилось Стрижику после, что лежит он у обжорки пьяный-пьянехонький. Дикари напоили его.

Лежит он, а из головки его бежит кровь. Кадык (вор) разбил ему камнем голову. Кровь бежит, и он тяжело дышит. Глазки у него смыкаются.

Снилось ему еще, что сидит он в школе. И не один он. Тут и Мишка Рябой, и Ванька Колдун, и Семка Клоп, и Федька Дикарь. Все «свои», знакомые – шарики. Мордочки у них чистенькие, беленькие, как фарфоровые писанки, глазки сияют, волосенки подстрижены и намаслены, и на всех – новая одежонка.

Все сидят и слушают. В классе тихо, и учитель с красным длинным носом читает. Читает все такое чудное: про «Волка и лисицу», «Красную Шапочку», «Козлика и его деточек».

Спит Стрижик, улыбается во сне, и снится ему, снится.

А товарищи заканчивают работу. Чистят последнюю трубку. И теперь все слабее и слабее звучат молоточки, слабее стонут связи и трубы.

Скоро оборвется стон, и «сердце», как бы истекшее кровью, смолкнет и перестанет биться.

Вот просунулась в горловину котла голова кочегара.

– Кончили? – спросил он.

– Кончили!

Кочегар вынул голову, и из котла вынырнул мальчуган с открытой грудью и лицом, выпачканным накипью.

– Все, старшина, в порядке?

– Все, Еремеич.

– Заогненный ящик почистили?

– Почистили.

– И связи тоже?

– Тоже.

– Экзаменовать, значит, не надо?

– Не надо.

– Смотри-и! Ну, ладно. Иду зарядить топки и пустить воду.