Бруно Ясенский - Человек меняет кожу

Лётчик молча оглядывал комнату. Вся комната завалена книгами – и все о нефти. Откуда в пустыне нефть? Не свихнулся ли парень от безлюдья?

Не выдержал лётчик, спрашивает:

– Это вы читаете?

– Я, – говорит секретарь и смотрит на лётчика упорно и сурово.

У лётчика от этого взгляда холодок по спине пробежал.

– И что же, все прочли? – говорит, чтобы прервать непонятную тишину.

– Да, всё прочёл, но только мне это мало помогает.

И начал секретарь жаловаться: центр ему не сочувствует, хочет разведки в его районе прекратить, а он упорствует, что нефть есть.

Лётчик из деликатности слушает: пусть душу отведёт на новом человеке.

Говорили так часов до двух. У лётчика от усталости в глазах двоится. Секретарь, видно, заметил, извиняется:

– Замучил я вас совсем… Ну, ложитесь…

И сам в той же комнате устраивается.

Легли. Лётчик уже засыпать стал, вдруг окликает его секретарь:

– Спите?

Тот вздохнул, говорит:

– Нет.

Сам думает: «Видно, не придётся поспать, уж больно у собеседника состояние нервозное».

Секретарь на постели приподнялся, слышно – скрипят доски.

– Мне, – говорит, – вот проклятые факиры покоя не дают.

– Факиры? Почему факиры?

– Интересуюсь я их наукой. Пришлось мне одного в цирке наблюдать. Занятнейший тип. Он себя всего иголками протыкал, гвоздь в ладонь загнал, английскую булавку в язык воткнул – и ничего, понимаете, ничего. Почему это такое?

– Собственно, – пытался сонно растолковать лётчик, – это довольно просто: сила внушения, говорят. Человек может заставить себя совсем не чувствовать боли. Ведь самое страшное – это вид крови. А говорят, есть в теле такие места, где кровеносных сосудов меньше. Факиры и колют там, где, знают заранее, кровь не выступит.

Слышит, сосед шарит по подоконнику.

– Нате, – говорит, протягивая что-то в темноте.

– Что?

– Нате шило. Попробуйте-ка, кольните, или давайте я лучше вас кольну, посмотрим – выступит или нет.

Лётчик тоже приподнялся на постели.

– Помилуйте, прежде чем колоть, надо ведь знать, – я же не факир…

Чиркнул спичкой и закурил, хотя ему не до курева было.

И до утра не спал. Слышит: сосед тоже не спит, ворочается. Чёрт его знает, что ему ещё в голову взбредёт.

Утром секретарь сам отвез лётчика на поле. Прощается, руку трясёт.

– В Москве обязательно вас разыщу. После посевной сейчас же поеду.

Полетел лётчик своей дорогой и забыл про Актюбинск, про факиров и про секретаря.

…Полгода спустя по новой линии из Москвы в Ташкент вылетел первый пассажирский самолёт. Самолёт вёл тот самый лётчик: степь знал наизусть, с дороги не собьётся. Когда самолёт опустился в Актюбинске, лётчик вспомнил своё первое знакомство с этими краями. За обедом разговорился с начальником аэропорта. То да сё, что слышно в районе.

– Знаете, – говорит начальник, – этой весной нефть у нас нашли. Огромные богатства!

– Не может быть!

– Честное слово!

Пришлось лётчику как раз заночевать в Актюбинске. Узнал, что секретарь райкома тот самый. Взял лошадь и поехал к нему в город, прямо на квартиру.

Увидел его секретарь, руку трясёт, кричит:

– Есть нефть!

– Рассказывайте, – говорит лётчик, – толком, что и как.

Рассказывает.

Поехал он тогда, после посевной, в Москву. Там его сначала и слушать не хотели. И так по его настоянию уже три раза приезжали в Актюбинск инженеры производить разведки, искали, бурили и ничего не нашли. Говорят ему в центре: «Приснилась вам нефть, и деньги государственные на ненужные разведки разбазариваете. С равным успехом можете вертеть дырку на Северном полюсе. Гроша больше не дадим».

Так и ушёл он ни с чем.

Но не уступил. Две недели в Москве проторчал, до самого председателя ВСНХ дошёл.

– Есть нефть, и больше никаких! Сделайте последнюю попытку: дайте мне двух инженеров-нефтяников по моему усмотрению, я вам докажу, что нефть будет.

Отправили бы его, вероятно, ни с чем, но ввязался в это дело красный директор Актюбстроя. Его как раз назначили на строительство. Тот заинтересовался, поддержал где следует. Дали им в конце концов такое разрешение.

Выбрал секретарь одного инженера-нефтяника русского и одного студента Горного института – казаха. Привёз их с собой в Актюбинск.

Посидели ребята на месте, посчитали, вымерили, стали бурить. Нефть забила фонтаном.

Инженеры-то прежние, оказалось, были вредители, к одной шайке все принадлежали. Сговор у них был: вертеть там, где нефти не могло быть.