Хосе Ривера - Пучина

— Вы налагаете на нас штраф?

— Немедленно и безапелляционно, — подтвердил секретарь. — Имейте в виду, что нам не платят жалованья.

— Ну, так слушайте, — злорадствуя в душе, ответил я. — До усадьбы Субьеты рукой подать, а мы направляемся в Коросаль. Пересеките эту страшную степь, спуститесь потом краем леса, переправьтесь через реку, обогните заводь и оттуда через какие-нибудь полчаса увидите дом.

— Слышишь? — проворчал судья. — Что я тебе говорил! А ты пек меня на солнце, вел без дороги по дикой степи. Ты не справился с обязанностями проводника. Налагаю на тебя штраф в пять песо!

Потребовав с нас взамен штрафа пачку табака и спички, он вместе со своим спутником уехал в направлении, противоположном Ато Гранде.

Корреа поведал мне некоторые подробности из жизни Франко в Арауке, переданные ему неким Эли Меса, поселенцем с реки Каракарате. Как-то раз Меса приехал в Мапориту и, пока они вместе с Корреа пололи огород, рассказал о событиях, свидетелем которых он был. Франко служил тогда лейтенантом в пограничном гарнизоне и жил вдалеке от казарм на берегу реки. Капитану приглянулась нинья Грисельда и, чтобы беспрепятственно ухаживать за ней, он часто назначал лейтенанта на дежурство. Франко, догадавшись о намерениях начальника, покинул ночью свой пост и вернулся домой. Никто не знает, что произошло за закрытой дверью. Капитан получил две ножевые раны в грудь и, ослабев от потери крови, умер в горячке на той же неделе, дав суду благоприятные для обвиняемого показания.

Ни мужа, ни жену не преследовали, хотя они исчезли в ночь трагедии, и только судья из Орокуэ посылал им по собственной инициативе повестки с вызовом в суд, служившие скорее платежными извещениями: в них с неприкрытой наглостью говорилось о деньгах, и самый приказ судьи ограничивался словами: «Пришлите взнос за истекший месяц».

По мере того как мы все дальше продвигались степью, набежал ветерок, постепенно усилившийся настолько, что начал раздувать гривы лошадей и срывать с нас шляпы. Вскоре бешено несущиеся тучи закрыли солнце, поглотив дневной свет, и землю потряс напоминавший канонаду подземный гул.

Корреа предупредил меня о приближении бури, и мы стремглав помчались по степи, подгоняя табун лошадей, который отпустили на свободу, предоставив ему самостоятельно защищаться от разбушевавшейся стихии. В поисках убежища мы направились к дальнему лесу и выехали на равнину, где ветер раскачивал пальмы с такой злобной силой, будто старался стереть их с лица земли; деревья стонали, гнулись и листьями сметали пыль с помертвевшей степи. Стада, сохраняя порядок, спешили собраться на подветренных склонах холмов под предводительством грозно мычащих самцов. Быки, с развевавшимися по ветру хвостами, образовали живую стену, заслоняя от ветра трусливых коров. Река повернула против течения, в воздухе, словно поднятые вихрем листья, носились стаи уток. Вдруг, проложив путь между небом и землей, молнии с оглушительным треском разорвали завесу грозовой тучи, и судорожные порывы бури обрубили ливнем эту завесу на землю.

Ураган был так яростен, что выбивал нас из седел. Наши кони остановились, повернувшись крупами к ветру. Мы быстро спешились и, накрывшись плащами, растянулись ничком на траве. Пространство, отделявшее нас от рощи, погрузилось во мрак, и мы различали лишь одну из пальм, с толстым стволом и широкой кроной, которая мгновенно вспыхнула от удара молнии и затрещала, разбрасывая искры. Прекрасен и страшен был вид героического дерева, которое размахивало пылающими листьями, словно огненными знаменами над расщепленным стволом, и умирало на своем посту, не желая ни покориться, ни уступить.

Когда смерч унесся дальше, мы заметили, что табун пропал, и поскакали на его поиски. Ветер дул нам в спину; туча, казавшаяся черной стеной, удалялась от нас; промокшие до костей, мы покрывали лигу за лигой, не встречая табуна, пока, наконец, не выехали на скалистый берег широко разлившейся Меты. С обрыва мы видели, как кипят возмущенные волны, как на гребнях их непрерывно змеятся отблески молний, как обрушиваются глыбы берега вместе с деревьями девственного леса, подымая высокие водяные столбы. Грохот падения сопровождался треском лиан, и целая роща, крутясь в водовороте, уносилась по течению, как фантастический плавучий остров.

Где-то далеко вспыхивали зарницы. Мы продолжали ехать в поисках лошадей залитыми водой лугами, где только-только начинали выпрямляться пальмы, и ночь застигла нас в степи. Хмурый, я ехал следом за Корреа, вода доходила до подпруг наших седел. Забравшись на холм, мы заметили, что в далеком лесу весело мерцают огоньки костров.