Джин Уэбстер - Длинноногий дядюшка

На ферме не слишком много новостей. Все животные прекрасно себя чувствуют. Свиньи необыкновенно упитанны, коровы, похоже, удовлетворены, а куры отлично несутся. Вас интересует домашняя птица? Если да, то позвольте рекомендовать бесценную вещицу под названием «200 яиц с одной курицы в год». Я подумываю запустить будущей весной инкубатор и растить бройлеров. Как видите, я прочно осела в «Кудрявой Иве». Я решила жить здесь, пока не напишу 114 романов, как мать Энтони Троллопа. Тогда я завершу труд моей жизни и смогу удалиться от дел и путешествовать.

Мистер Джеймс Мак-Брайд провел у нас прошлое воскресенье. На обед были жареный цыпленок и мороженое, и то и другое он, по всей видимости, оценил. Я была ужасно рада его видеть; он в одно мгновение напомнил, что существует большой мир. Для бедного Джимми, торгующего в розницу своими акциями, настали тяжелые времена. «Национальный Фермерский» в Корнерс не имеет с ними ничего общего, несмотря на то, что выплачивает за них шесть, а то и семь процентов прибыли. Я думаю, что, в конце концов, он вернется домой в Вустер и станет работать на фабрике своего отца. Он слишком открытый, доверчивый и добросердечный, чтобы сделать успешную финансовую карьеру. Однако менеджер преуспевающей фабрики по производству рабочей спецодежды – должность весьма желанная, Вы не находите? В данный момент он воротит нос от джинсовых комбинезонов, но он еще придет к ним.

Надеюсь, Вы оцените тот факт, что это длинное письмо написано особой, страдающей писчей судорогой. Но я все еще люблю Вас, милый Дядюшка, и я очень счастлива. В окружении прелестного пейзажа, при наличии огромного количества еды, удобной четырехпозиционной кровати, стопки чистой бумаги и пинты чернил, чего еще можно желать на всем белом свете?

Неизменно Ваша,

PS. Почтальон принес кое-какие новости. Нам следует ожидать мастера Джерви в будущую пятницу, на неделю. Это весьма приятная перспектива, боюсь только, что это скажется на моей книге. Мастер Джерви слишком придирчив.

27 августа

Дорогой Длинноногий Дядюшка,

Интересно, где вы теперь?

Я никогда не знаю, в какой части света Вы находитесь, надеюсь, все же, что Вы не в Нью-Йорке в эту кошмарную погоду. Я надеюсь, что Вы на вершине какой-нибудь горы (но не в Швейцарии, а где-нибудь поближе), смотрите на снег и думаете обо мне. Прошу Вас, думайте обо мне. Я совершенно одинока и хочу, чтобы обо мне думали. Ах, Дядюшка, как бы мне хотелось Вас узнать! Тогда, чувствуя себя одинокими, мы могли бы друг друга подбадривать.

Мне кажется, что я больше не смогу оставаться в «Кудрявой Иве». Я подумываю о переезде. Салли хочет будущей зимой устроиться на работу по контракту в Бостоне. Вы не считаете, что для меня было бы хорошо поехать с ней, там мы могли бы открыть совместную студию? Я бы писала, пока она УСТРАИВАЕТСЯ, а вечера мы проводили бы вместе. Вечера тянутся бесконечно, когда не с кем поговорить, кроме как с Семплами, Кэрри и Амасаем. Я знаю заранее, что Вам не понравится моя идея со студией. Я уже мысленно вижу письмо Вашего секретаря:

«Мисс Джеруше Эббот.

СУДАРЫНЯ,

Мистер Смит предпочитает, чтобы Вы оставались в «Кудрявой Иве».

С уважением,

ЭЛМЕР Х. ГРИГГС».

Я ненавижу Вашего секретаря. Я уверена, что тот, кого зовут Элмер Х. Григгс, должно быть, страшный человек. Но право же, Дядюшка, мне кажется, я должна поехать в Бостон. Я не могу здесь находиться. Если в скором времени ничего не произойдет, я от полнейшего отчаяния брошусь в силосную яму.

Боже правый, как жарко! Вся трава выгорела, ручьи пересохли, дороги покрыты пылью. Уже много недель нет дождей.

Читая это письмо, может показаться, что я страдаю бешенством, но это не так. Просто я нуждаюсь в семье.

До свидания, милейший Дядюшка.

Как бы мне хотелось Вас узнать.

«КУДРЯВАЯ ИВА»,

19 сентября

Дорогой Дядюшка,

Случилось нечто, и мне нужен совет. Мне нужен именно Ваш совет и ничей другой в мире. Могу ли я с Вами встретиться? Говорить намного легче, чем писать; боюсь, Ваш секретарь может вскрыть письмо.

PS. Я очень несчастна.

«КУДРЯВАЯ ИВА»,

3 октября

Дорогой Длинноногий Дядюшка,

Сегодня утром от Вас пришла записка, написанная Вашей собственной, и, надо сказать, довольно дрожащей рукой! Мне так жаль, что Вы болели. Если б я знала, я бы не тревожила Вас своими делами. Да, я расскажу о своей беде, но это довольно трудно написать и это ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ. Прошу Вас, сожгите это письмо.