Ромен Роллан - Махатма Ганди

Речь идет не о том, чтобы приставить к ткацкому станку рабочего-землепашца, имеющего работу и хороший заработок, а о том, чтобы занять, с одной стороны, безработных и праздных людей, с другой — женщин и детей и, наконец, всех индусов в часы их досуга. Поэтому Ганди и предписывает: 1) бойкотировать иностранные ткани; 2) возобновить и распространить обучение прядильному ремеслу, делу очень легкому; 3) принять обязательство не носить иных тканей, как только дома выпряденных и сотканных. С неослабевающим жаром Ганди отдается пропаганде этой идеи. Он хочет, чтобы прядение стало общей обязанностью [50] 2 февраля 1921 г. всей Индии, чтобы прядению обучали в школе, чтобы дети бедняков оплачивали свое образование работой за прялкой, чтобы каждый индус, мужчина или женщина, ежедневно посвящал прядению час времени, как дань благотворительности.

Ганди входит в мельчайшие подробности, дает технические указания насчет хлопка, пряжи, различных способов их обработки; снабжает практическими советами ткачей, скупщиков, отцов семейства, школьников; показывает с цифрами в руках, как можно на небольшой капитал открыть лавку Свадеши (лавку произведений местной индусской работы) и получить 10 % прибыли, и проч. Он впадает в лиризм, прославляя «музыку прялки», самую древнюю музыку Индии, ту, что услаждала Кабира, [51] Кабир жил в XV в., по происхождению мусульманин; автор 5000 изречений и стихотворений религиозного характера — Прим. перев. поэта-ткача, и Ауренг-Зиба, [52] Ауренг-Зиб — «Краса трона», индийский великий могол, род. в 1619 году; любил великолепие и роскошь; покровитель наук и искусств. Прим. перев. великого могола, который собственноручно изготовлял свои колпаки.

Ганди удается взволновать общественное мнение. В Бомбее дамы из знатных родов садятся за прялку. Индусы и мусульмане принимают на себя обет не носить иных тканей, как только из родной пряжи. Мода с увлечением набрасывается на К хаддар или К хади, красоту которых признает и Рабиндранат Тагор. Заказы растут;.они поступают даже из Белуджистана и Адена.

Увлечение, однако, зашло несколько далеко, когда дело коснулось бойкота иностранных тканей, и сам Ганди, умевший обыкновенно так владеть собой, казалось, потерял на этот раз чувство меры. Он приказал сжигать эти ткани, как символ рабства. И в августе 1921 г, в Бомбее, — как некогда, во времена Саванаролы, Christo regnante, на площади Сеньории, можно было видеть, как среди шумного веселья пылали костры, сложенные из великолепных материй. Один из добрых гениев Индии Г. Ф. Эндрьюс, друг Тагора, поклонник Ганди, написал ему трогательное письмо: он выражал в нем сожаление, что ткани, которые могли быть розданы беднякам, были сожжены, что был сделан призыв к дурным инстинктам расовой розни; он протестовал против подобного национализма, являющегося одним из проявлений насилия. Он не может примириться с тем, что из разрушения сделали некоторого рода религию: ведь уничтожать плоды труда — преступление. Эндрьюс, который перед этим до такой степени сроднился с реформами Ганди, что стал носить кхаддар, теперь не решался надеть его: вид костров поколебал его веру в Махатму.

Но Ганди, публикуя его письма и свой страстный ответ, хотя и был тронут откровенностью его встревоженный души, тем не менее заявил, что не жалеет ни о чем. Он не питает никаких враждебных чувств ни к одной расе, какова бы она ни была, он не требует уничтожения всех иностранных продуктов, а лишь тех, что явно причинили зло. Миллионы индусов разорены английской мануфактурой, многие пали до того низко, что стали париями или наемными солдатами, а их жены — проститутками. Нельзя носить эти преступные ткани, не впадая в грех. Индия имеет слишком много оснований ненавидеть англичан-эксплоататоров. Ганди отвращает ее злобу от людей и направляет ее на вещи. Виновны не только англичане, продающие эти ткани, виновны и индусы, покупающие их. Это необходимая хирургическая операция. Было бы непристойно отдавать оскверненные ткани беднякам, так как и у них есть своя честь.

Но освободить материальную жизнь народа от гнета иностранцев — это еще ничего не значит; надо освободить его дух. И Ганди хочет, чтобы родина его сбросила с себя иго европейской культуры; и самый гордый замысел его — заложить основы истинно-индусского воспитания.

Существовало уже несколько университетов и коллегий, где, несмотря на английскую опеку, тлели еще угольки древне-азиатской культуры. Алигар [53] Англо-Индийская Коллегия в г. Алигаре, в сев. — зап. провииц. Брит. Индии. Прим. перев. в течение 45 лет был Индомусульманским университетом, центром исламической культуры Индии; Коллегия Кхалсы [54] Кхалса или Халса — «собственность, удел» бога по-арабски, первоначальное наименование общины сикхи. Прим. перев. являлась центром Сикхеизма. [55] Сикхи — «ученики» — одна из замечательных новейших индусских сект, основана в начале XVI века; культ отличается простотой и чистотой, терпимостью, сменившей прежний фанатизм. Прим. перев. Индусы имели свой университет в Бенаресе. Но эти схоластические, несколько отсталые, коллегии преданы правительству, которое оказывало им денежную помощь. Ганди хотел бы разрушить их и заменить более чистыми очагами просвещения. В ноябре 1920 он открывает в Ахмедабаде Национальный Университет для изучения Гуджарати. [56] Гуджарати — один из ново-индийских языков, санскритского происхождения. Прим. перев. Университет вдохновляется идеалом единой Индии; его религиозными устоями являются Дхарма [57] Дхарма — древняя религия индусов. Прим. перев. индусов и ислам магометан; он притязает на то, чтобы стать спасителем местных наречий Индии и превратить их в источник ее национального возрождения. Ганди считает вполне справедливо — из его слов и мы могли бы извлечь пользу, — что систематическое изучение азиатских культур не менее важно для завершения образования, чем изучение наук Запада. Надо исследовать обширные сокровища санскрита, арабского и персидского языков, пали [58] Пали — один из средне-инд. диалектов, потомок древне-ипд. яз. Прим. перев. и магадхи [59] Машдха — древний индийский язык. Прим. перев. и таким образом вновь обрести тайну национальной мощи. Но речь идет не о том, чтобы снова повторить сказанное иди сделанное в протекшие времена. «Надо создать новую культуру на основе прошлых культур, обогащенных опытом веков. Она должна явиться синтезом различных цивилизаций, влиявших на Индию и впитавших дух ее земли. Этот синтез не проявится по примеру американской культуры, которая господствует над всеми остальными, поглощая и вытесняя их. Всякая культура занимает свое законное место.