Жан-Поль Сартр - Дороги свободы. I.Возраст зрелости

– Ты на ней женишься. – повторил Матье. – Она меня ненавидит, – вполголоса добавил он.

– Поставь себя на ее место, – жестко сказал Даниель.

– Знаю. Поставил. Она тебе говорила обо мне?

– Очень мало.

– Знаешь, – сказал Матье, – мне не по себе, что ты на ней женишься.

– Ты сожалеешь?

– Нет. По-моему, это несчастье.

– Спасибо.

– Несчастье для вас обоих! Сам не знаю почему.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Если родится мальчик, мы назовем его Матье.

Матье вскочил, сжав кулаки.

– Замолчи! – выкрикнул он.

– Ну, не сердись, – успокоил его Даниель. Он рассеянно повторил:

– Не сердись. Не сердись. – Он так и не решался уйти.

– Значит, – сказал Матье, – ты пришел посмотреть, какая у меня будет рожа после всего этого?

– Может, отчасти и так, – признался Даниель. – Если говорить напрямую. У тебя всегда был такой... основательный вид: это меня бесило.

– Что ж, теперь ты убедился в обратном, – сказал Матье. – Не такой уж я основательный.

– Да, не такой уж.

Даниель сделал несколько шагов к двери и быстро вернулся; он утратил насмешливый вид, но так получилось лишь хуже.

– Матье, я гомосексуалист, – сказал он.

– А? – изумился Матье.

Даниель отступил и удивленно посмотрел на него, в глазах его светился гнев.

– У тебя это вызывает отвращение, так ведь?

– Ты гомосексуалист? – медленно повторил Матье. – Нет, это не вызывает у меня отвращения, почему это должно вызывать у меня отвращение?

– Прошу тебя, – сказал Даниель, – ты вовсе не обязан изображать передо мной широту взглядов...

Матье не ответил. Он смотрел на Даниеля и думал: «Он гомосексуалист». Почему-то не очень удивился.

– Ты ничего не говоришь, – свистящим голосом продолжал Даниель. – Ты прав. У тебя правильная реакция, я в этом не сомневался, такую следует иметь каждому нормальному человеку, но ты можешь оставить ее при себе.

Даниель застыл, руки прижаты к телу, вид жалкий. «Почему ему взбрело в голову каяться именно передо мной?» – жестко подумал Матье. Он понимал, что должен найти нужные слова, но погрузился в глубокое, парализующее безразличие. Все казалось ему в ту минуту таким естественным, таким нормальным: он негодяй, а Даниель – гомосексуалист, все в порядке вещей. Наконец он сказал:

– Ты можешь быть кем хочешь, это меня не касается.

– Конечно, – высокомерно улыбнулся Даниель. – Конечно же, это тебя не касается. У тебя достаточно забот с собственной совестью.

– Тогда зачем ты мне это сказал?

– Я... я хотел посмотреть, какое впечатление это произведет на такого человека, как ты, – сказал, откашлявшись, Даниель. – И потом, теперь есть кто-то, кто знает, возможно, мне... мне удастся поверить в это самому.

Он позеленел и говорил с усилием, но продолжал улыбаться. Матье не мог вынести этой улыбки и отвернулся.

Даниель усмехнулся.

– Это тебя удивляет? Это нарушает твои представления о гомосексуалистах? Матье живо поднял голову.

– Не пыжься. Ты жалок. Не стоит пыжиться передо мной. Возможно, ты сам себе отвратителен, но не более, чем я себе, мы друг друга стоим. Впрочем, – подумав, сказал он, – именно поэтому ты мне и исповедуешься. Это должно быть менее тяжко – исповедоваться перед подонком; а облегчение от исповеди все равно есть.

– Ax ты, маленький лукавец! – развязно – Матье прежде такого не слышал – сказал Даниель.

Они замолчали. Даниель смотрел прямо перед собой, неподвижно и тупо, как это делают старики. Матье пронзило острое раскаяние.

– Но если ты такой, то зачем ты женишься на Марсель? – спросил Матье.

– Это тут ни при чем.

– Я... я не могу тебе позволить жениться на ней. Даниель выпрямился, и его зеленовато-сизое лицо пошло багровыми пятнами.

– Вот как? Не можешь?– высокомерно спросил он. – А как ты мне помешаешь?

Матье, не ответив, встал. Телефон был на письменном столе. Матье набрал номер Марсель. Даниель с иронией смотрел на него. Наступило долгое молчание.

Матье вздрогнул.

– Алло! Это Матье. Я... послушай, мы были идиотами. Я хочу... алло! Марсель? Ты меня слушаешь? Марсель! – в ярости крикнул он. – Алло!

Ответа по-прежнему не было. Он потерял голову и крикнул в трубку:

– Марсель, я хочу на тебе жениться!

Наступило короткое молчание, потом что-то вроде лая на другом конце провода и короткие гудки. Какое-то время Матье сжимал трубку, затем тихо положил ее на стол. Даниель, не говоря ни слова, смотрел на него, но выглядел он отнюдь не торжествующе. Матье сделал глоток рома и сел в кресло.