Эмманюэль Бов - Холостяк

— Кто эти дамы? — спросила Винни с улыбкой одновременно подтрунивающей и доверчивой.

— Отношения курортного городка. Они должны были узнать о нашей будущей свадьбе и, несомненно, пришли нас поздравить, — машинально сказал Гиттар.

Через несколько секунд мадам Пенне и Тьербах вошли в гостиную.

— Как поживаете, дорогой мсье? — тут же сказала Клотильда. — Если бы мы не пообещали прийти, то, уверяю вас, мы бы не шелохнулись из-за этой жары.

Альбер взглянул на Винни. Было совершенно ясно, что он виделся с этими женщинами и воздержался говорить об этом. Он постарался смягчить неприятный эффект, который, как он думал, эти слова произвели на Винни.

— Действительно, я не думал, что вы придете. Мы виделись с вами так коротко; это приглашение, я сделал его так быстро, что не ожидал вашего визита. Но все, в конце концов, хорошо, потому что вы пришли.

Эта последняя фраза была сказана, словно все и в самом деле было хорошо. Гиттар хотел таким образом показать Винни, что ему нечего скрывать, как не скрывал он и своей радости от этого визита. На самом деле, его беспокойство было совершенно напрасным. Покажи Винни то, происходило в голове у Гиттара, она бы ничего не поняла. Она настолько доверяла своему жениху, что не смогла бы даже заподозрить того, что произошло между ним и Клотильдой. Даже если бы он сам ей в этом признался, она бы говорила с ним, словно с невинным, который брал на себя чужое преступление.

В то время как Гиттар пытался оправдаться, мадам Пенне рассматривала Винни. На ее лице можно было прочесть любопытство. Что касается Бригитты, то та, то ли от робости, то ли по какой-то другой причине, казалась смущенной. Чувствовалось, что она пришла только из-за настойчивости Клотильды, которой, несомненно, не хотелось идти одной.

Представив дам друг другу, Альбер Гиттар вновь обрел уверенность. Хоть он, впоследствии, и изменил свой взгляд на вещи, разве, поначалу, не хотел он подобного рода столкновения? Разве не хотел он, чтобы эти женщины, что смеялись над ним, или, по крайней мере, себе это воображали, увидели, что у него были другие возможности? Разве не хотел он также показать то счастье, которое он может дать женщине, с той единственной целью, чтобы они пожалели о том, что пренебрегли им? И разве сейчас не исполнились эти желания? Не смотря на смущение, которое вызвала у него эта встреча, он радовался произошедшему недоразумению. Он ждал завистливых взглядов, проявления досады, злости. "В этот момент я сделаю вид, что ничего не заметил. Я буду говорить с прежним увлечением". Его счастье будет настолько велико, что с его высот он будет не замечать человеческой мелочности. Альбер Гиттар был из тех прямодушных мужчин, которые наслаждаются местью, даже если осуществляют ее над теми, кто слабее их. Между тем, на лицах двух гостий еще не читалось никакой досады. Казалось, что они были счастливы снова видеть настоящего друга. Винни была далека от того, чтобы заподозрить то, что произошло между Альбером и этими женщинами. Самое пристальное взгляд не смог бы обнаружить в них ни малейшего знака, который бы обнаружил тот род превосходства, которое все женщины испытывают по отношению к тем, кто занял их место. Можно было подумать, что наш герой даже и не помышлял о том, чтобы строить им куры. Они держали себя так, словно находились в компании доброго друга. Такое поведение, которое скорее должно было обрадовать Альбера Гиттара, разочаровало его. Его самолюбие было выше тех чувств, которые он испытывал к Винни. И в этот вечерний час он позабыл о своем счастье, о своем покое, чтобы не желать ничего более, как удовлетворить свой эгоизм.

— Я очень счастлив, — сказал он гостьям, — снова вас увидеть. Это такая радость, вновь встречать друзей такими, какими они были, прежде чем обстоятельства заставили потерять их из виду.

Винни, по-прежнему желая нравиться Гиттару, добавила:

— И для меня, для меня это тоже большое удовольствие. Я знаю, что друзья господина Гиттара не могут не быть очаровательны.

— Вы слишком любезны, — ответила Клотильда с некоторым смущением, которое, если и было притворным, не казалось от этого менее искренним.

Мадам Тьербах, которая не была такой актрисой, вместо ответа пробормотала лишь эти несколько слов:

— Неужели… Вы считаете… спасибо…

Альбер Гиттар испытывал неудовлетворение. Несмотря на все его усилия, он не обнаруживал в гостьях никаких признаков досады. Казалось, они совершенно не замечали того, что он особенным образом счастлив. Он чувствовал, что не вызывал никакой зависти, и это тем более его раздражало, потому что эта безразличность неожиданно делала всю встречу этих двух женщин и Винни совершенно бессмысленной. Ожидаемый триумф обернулся обменом комплиментов. И если что-то не оставляло его равнодушным, так это то, что Винни поладила с Клотильдой и Бригиттой. Произнеся еще несколько банальных фраз, он вдруг уступил потребности разоблачить себя.