Нагиб Махфуз: Путь

– Доказано, что в ночь убийства тот человек был за пределами Каира.

– Но это не означает, что он не мог быть организатором преступления.

– Верно. Хотя следствие освободило их обоих.

– Как же так?

– Были на то причины.

– Возможно, они ловко использовали слугу.

– Или какого-нибудь другого дурака.

– А может, все это просто беспочвенные домыслы?

– Может быть.

– Но вы сказали, что уверены.

– Возможно, я немного преувеличил.

– Мы вернулись к тому, с чего начали. Старик печально покачал головой.

– Сердце подсказывает, что мои догадки верны.

– Может быть, нет никакой связи между изменой и преступлением.

– Возможно. Иначе с чего бы их освободили?

– В любом случае Али Сурейкус сослужил им неоценимую службу.

– В том случае, если он убийца.

– А вы думаете, что убийца не он?

– Все возможно.

– Мне просто порой кажется, что вы не верите в это.

– Ну почему же нет?

– Помните, я вам говорил про молодого бакалейщика?

– Так он, что ли, убийца?

– Я думаю,– сказал Сави, выдыхая,– что убийца еще совершит, пусть даже через какое-то время, новые преступления.

Ты ведь теперь не сможешь спать, пока не разберешься с ней лично. Дьявольская женщина, и все же было бы глупо с ее стороны рассчитывать, что она одурачила тебя. Ведь она убедилась, что ты способен и на убийство. Как же узнать ее адрес?

Старик снова заговорил:

– Ее бывший муж не организовывал этого преступления, иначе его бы так легко не выпустили. А что касается другого преступления…

– Он сын ее тетки, и ничего необычного нет в том, что она посещала свою тетушку.

– По правде говоря, я давно стал кое-что подозревать. Ее мать живет в Фаггале, недалеко отсюда. Покойный каждый раз сопровождал ее, когда она хотела повидаться с матушкой. А потом вдруг мать решила перебраться на улицу Сахель, дом двадцать, в Зейтуне. Не могу найти другого объяснения, кроме того, что поездки к матери на несколько дней каждый месяц были попросту удобным предлогом. Несмотря на возражения покойного мужа, которые он высказывал с самого начала, он попался на эту хитрость и сдался.

Сабир и представить не мог, что так легко добьется желаемого без каких– либо усилий со своей стороны. Но в то же время им овладела безумная ярость. Да, безумие охватило его.

Если бы не его убеждение, что какой-то зоркий глаз из службы безопасности тем или иным способом наблюдает за ним, он немедленно бросился бы в район Зейтуна. Значит, надо выжидать, пока не придумает какую-нибудь дьявольскую хитрость. Спустившись утром в холл, он увидел спину Сави, сгорбившегося над конторкой. На миг ему почудилось, что он видит самого Халиля Абу Наджа. Неожиданно его поразила мысль, которую он впервые осознал по– настоящему: ведь он погубил живую душу. Интересно, может ли дядюшка Халиль сейчас помнить его каким-либо способом? Он замедлил шаг, поздоровался со стариком. Тот торопливо ответил на приветствие и вновь уткнулся в бухгалтерскую книгу, словно вовсе забыл о вчерашнем разговоре. Забыл страшные тайны, о которых он мог и не знать до скончания века… Сабир сел за завтрак в холле, после снотворного голова была тяжелой. Керима… Никому на свете не позволю делать из меня дурака. Скоро я появлюсь, и мое появление поразит тебя как гром небесный. Делай что хочешь: предавай, выходи замуж, но знай, что веревка от виселицы в моей руке. Не заблуждайся относительно того, что жизнь для меня дороже гордости. А в салоне не прекращался разговор о деньгах и о войне, с улицы доносились песнопения нищего… Позвонила Ильхам. Теперь он уже с трудом сдерживал раздражение, когда слышал ее голос.

– Ты не повидаешься со мной сегодня? Хотя бы на несколько минут.

– Не могу.

– Ну хоть какую-нибудь убедительную причину назови.

– Не могу.

– Даже если дело касается твоего отца?

– Отца? – воскликнул он в замешательстве.

– Да.

– Каким образом?

– Давай встретимся.

Но даже отец не мог привлечь его внимания в этот жгучий кровавый момент его жизни.

– Не могу.

– Но это твой отец, которого ты приехал разыскивать!

– Может быть, потом…

– Хочешь, я приду к тебе?

– Нет, – ответил он излишне резко.

Что там нового обнаружилось относительно Рахими? Да может ли теперь его это интересовать. Ведь главное для него теперь – Зейтун. Впрочем, не исключено, конечно, что Ильхам пошла на хитрость, чтобы встретиться с ним.

Да, Зейтун теперь для него все. Он побрел куда глаза глядят, терзаясь одной назойливой мыслью. В тот день он выпил много скверного вина, потом долго бродил по улицам, взвешивая все обстоятельства, пока наконец не уверовал в то, что одолеет неведомого сыщика, идущего за ним по пятам. Сейчас он поднимется в свой номер, чтобы лечь спать, но спать он не будет. Это сыщик будет спать…