Уильям Фолкнер - Похитители

– Пошли. У нас всего час остался.

– Пусти. – Она тоже говорила шепотом. – Уже поздно. Пусти, Бун.

Затем опять его скрипучее бормотанье, все еще старающееся изобразить шепот:

– За каким чертом я, думаешь, такую даль перся, столько ждал, и работал, как проклятый, и деньги копил, и снова все только жди…

Затем лунное окошко передвинулось еще подальше, и где-то прокричал петух, я придавил во сне раненую руку, и она болела, потому я, наверное, и проснулся. Так что я не мог сказать – оставался он тут или уходил и снова вернулся: по-прежнему раздавались голоса, которые все еще старались изобразить шепот, но раз прокукарекал петух, значит, пора было вставать. И опять, да, она опять плакала.

– Не надо! Не надо! Оставь!

– Ладно, ладно. Но только на сегодня, а завтра, когда мы будем ночевать в Пассеме…

– Нет! H завтра нет! Я не могу! Не могу! Оставь! Ну, пожалуйста, Бун, пожалуйста!

Мы – Эверби, Бун и я – пришли на станцию загодя, во всяком случае, так нам казалось. И сразу увидели Неда – он поджидал нас у вокзала. На нем была чистая рубашка – то ли он купил новую, то ли упросил кого-то выстирать старую. Но почти сразу события стали развиваться в таком темпе, что мы только потом узнали – рубашку ему дал Сэм. Бун не успел рта раскрыть, как Нед сказал:

– Успокойся. Я тут все устраиваю, а мистер Сэм Громобоя стережет. Вагон на месте, уже к поезду прицеплен вон там, за вокзалом, так что дело за вами. Уж если мистер Сэм Колдуэлл заправляет железной дорогой, будьте покойны, все будет в лучшем виде. Мы уже коню и имя дали – Громобой. – Тут он увидел мою повязку и прямо взвился: – Что ты натворил?

– Порезался, – сказал я. – Пустяки.

– Здорово? – спросил он.

– Порядочно, – ответила Эверби. – Четыре пальца чуть не до кости. Ему нельзя шевелить рукой. – Нед и тут не стал терять время. Он только оглядел нас.

– А где тот? – спросил он.

– Какой тот? – спросил Бун.

– Вчерашний Свистун, – сказал Нед. – Недоросток, у которого только деньги па языке. Для этого коня две руки требуются. Кто, по-твоему, жокеем будет? Я, что ли, или, может, ты, при том что ты еще в два раза тяжелее меня? Я хотел Люция, но раз уж так получилось, рисковать нельзя, сойдет и тот, по весу он даже легче Люция, а что меньше ума, так зато подлости с избытком, чтобы на скачках играть, и жадности, чтобы выиграть стараться, а уж трусости и подавно, чтобы в седле держаться и не брякнуться. А нам только это и требуется. Где он?

– Укатил в Арканзас, – сказал Бун. – Сколько, по-твоему, ему лет?

– На сколько выглядит, столько и есть, – сказал Нед. – Годков пятнадцать, должно быть? Укатил в Арканзас, говоришь? Придется кому-нибудь поскорей смотаться туда за ним.

– Хорошо, – сказала Эверби. – Я привезу его в Паршем. На этот поезд мне уже не поспеть, так я останусь и привезу его следующим.

– О чем речь, – сказал Нед. – Это же поезд мистера Сэма. Вы передайте Свистуна мистеру Сэму, уж он с ним справится.

– Еще бы, – сказал Бун Эверби. – И ты на свободе сможешь целый час выламываться перед ним – «не надо, не надо!». Но он, наверно, поумнее меня, не станет тебя слушать. – Она только поглядела на него.

– Тогда ты сам поезжай и привези Отиса, а мы встретим тебя вечером в Паршеме, – сказал я. Теперь уже Бун поглядел на меня.

– Так, так, – сказал он. – Как это давеча мистер Бинфорд выразился? Никак в этой луже еще один боров завелся. Правда, пока что не боров, а подсвинок. Или, может, мне только казалось, что подсвинок.

– Прошу тебя, Бун, – сказала Эверби. Только это и сказала. – Прошу тебя, Бун.

– Забирай его и проваливай с ним вместе к чертовой матери на свою бойню. Тебе-то и уходить оттуда было незачем, – сказал Бун. На этот раз она не ответила. Просто стояла, потупившись, такая большая, что неподвижность была ей к лицу. Потом повернулась и сразу пошла прочь.

– Может, мне и вправду уехать, – сказал я. – Прямиком домой. У Неда уже есть жокей, а тебе, я вижу, просто не терпится сцепиться со всяким, кто хоть немножко хочет нам помочь.

Бун мерил, сверлил меня взглядом не меньше секунды. Потом сказал:

– Ладно, – и в два шага нагнал ее. – Я сказал, ладно, – повторил он. – Ладно?

– Ладно, – сказала она.

– Буду встречать тебя с первым поездом сегодня. А не приедешь на нем, так буду встречать, пока не встречу. Ладно?

– Ладно, – сказала она. И ушла.

– Вы, конечно, не догадались прихватить мой чемоданчик? – спросил Нед.

– Что? – спросил Бун.