Джин Уэбстер - Пэтти в колледже

Через месяц-другой после второго пришествия Кейт Феррис, у Присциллы гостили подруги из Нью-Йорка, для которых в кабинете устраивалось чаепитие.

– Я собираюсь пригласить Кейт Феррис, – объявила она. – Я настаиваю на том, чтобы узнать, как она выглядит.

– Правильно, – сказала Пэтти. – Я и сама хотела бы это узнать.

Приглашение было отослано, и на другой день Присцилла получила ответ, официально уведомляющий о том, что приглашение принято.

– Странно, что она посылает уведомление о принятии приглашения к чаю, – заметила она по прочтении, – но я все-таки рада его получить. Я хочу быть уверенной, что, наконец, увижу ее.

В вечер чаепития, после того, как гости разошлись и мебель расставили по местам, изнуренные хозяйки в несколько помятых вечерних платьях (как следствие изрядной толкотни, когда пятьдесят человек устраивают прием в помещении, предназначенном максимум для пятнадцати) вновь угощали парочку подруг сэндвичами с листьями салата и пирожными, которые их любезные гости не смогли осилить. Обсудили компанию и наряды, беседа несколько повисла в воздухе, и Джорджи внезапно спросила:

– А Кейт Феррис приходила? Я так была занята, передавая пирожные, что не посмотрела, а ее я особенно хотела увидеть!

– Точно! – воскликнула Пэтти. – Я ее тоже не видела. Это самая аномально неприметная особа, о какой я когда-либо слышала. Прис, как она выглядела?

Присцилла нахмурила брови. – Она не смогла прийти. Я высматривала ее весь вечер. Не правда ли, странно, притом, что она проявила такое внимание, прислав уведомление о своем согласии? Положительно, во мне растет нездоровый интерес к этой девчонке; я начинаю думать, что она невидимка.

– Я сама начинаю так думать, – промолвила Пэтти.

С утренней почтой прибыли букет фиалок и извинение от Кейт Феррис. – У нее произошла неизбежная задержка.

– Воистину необъяснимо! – объявила Присцилла. – Я пойду к секретарше, сообщу ей, что эта Кейт Феррис не значится ни в журнале, ни в справочнике колледжа, и узнаю, где она живет.

– Не делай опрометчивых поступков, – попросила Джорджи. – Прими дар богов и будь благодарна.

Но Присцилла держала данное слово и вернулась из кабинета секретаря, уверенная в себе и непокорная. – Она настаивает, что в колледже подобной личности не существует и что, должно быть, я ошиблась при написании ее имени! Вы когда-нибудь слыхали нечто более абсурдное?

– Это кажется мне единственным разумным объяснением, – дружелюбно согласилась Пэтти. – Возможно, это «Хэррис», а не «Феррис».

Присцилла посмотрела на нее угрожающе. – Ты лично читала ее имя. Оно было так ясно написано, как будто напечатано.

– Все мы склонны делать ошибки, – успокаивающе пробормотала Пэтти.

– А знаете что, – сказала Джорджи, – я начинаю думать, что все это – галлюцинация и что в действительности не существует никакой Кейт Феррис. Разумеется, это странно, но не более чем некоторые из тех случаев, о которых ты читала в учебнике психологии.

– Галлюцинации не присылают цветов, – пылко сказала Присцилла и величавой поступью вышла из комнаты, оставив Пэтти и Джорджи пересматривать их военную кампанию.

– Боюсь, это слишком далеко зашло, – промолвила Джорджи. – Если она станет чрезмерно надоедать секретариату, будет назначено официальное расследование.

– Боюсь, ты права, – вздохнула Пэтти. – Было очень весело, но она становится крайне впечатлительной по поводу данной темы, и когда мы одни, я не решаюсь упомянуть имя Кейт Феррис.

– Расскажем ей?

Пэтти покачала головой. – Не сейчас… я бы не рискнула. Она верит в телесные наказания.

Несколько дней спустя Присцилла получила очередную записку, адресованную почерком, которого она стала бояться. Она выбросила ее, не раскрывая, в мусорную корзину, но любопытство превозмогло, она вытащила ее опять и прочитала:

Дорогая мисс Понд, ввиду того, что я была вынуждена покинуть колледж по состоянию здоровья, прилагаю мое заявление о выходе из Немецкого клуба. Я от всей души благодарю Вас за Ваше доброе ко мне отношение весь этот год и буду вечно помнить нашу дружбу, как одно из самых счастливых событий моей жизни в колледже.

С уважением, Кейт Феррис.

Когда пришла Пэтти, она обнаружила, что Присцилла молча и безжалостно трет ведомость до дырки в том месте, где раньше стояло имя Кейт Феррис.

– Она снова передумала? – любезно спросила Пэтти.

– Она ушла из колледжа, – сказала Присцилла отрывисто, – и больше никогда не упоминай при мне ее имени.