Георгий Полонский: Доживем до понедельника

- Не придется! - вспыхнул Генка и встал.

- Ты, Шестопал?

- Я.

- Пойдем со мной.

- С вещами? - мрачно пошутил Генка, но никто не засмеялся.

- Да-да, забирай все. - Николай Борисович протянул руку за листком к Мельникову.

- Ознакомился?

Не ответив, Илья Семенович вернул ему эту бумагу.

Мертвая тишина в классе.

Скорбным изваянием стоит в дверях Светлана Михайловна, так и не проронившая ни слова.

Генка собирал свои пожитки.

Вдруг Николай Борисович увидел Наташу.

- А вы, Наталья Сергеевна, каким образом здесь?

- Мне разрешил Илья Семенович…

- Ах, так! Ну-ну.

Ни на кого не глядя, Генка пошел с портфелем к двери.

Директор вышел за ним.

Еще раз оглядев класс и кивая каким-то своим мыслям, последней ушла Светлана Михайловна с полосой копоти на лбу, напоминающей пороховую метку боя…

А Мельников, похоже, совсем забыл об уроке, - его утянули за собой те ушедшие трое, явно же не разобрался он с ними, не закончил. Вот и нечем пока ответить на вопрошающие взгляды ребят и Наташи; если и слышит он, как нарастает в классе гул, то для него это ропот возмущения против его невмешательства в ЧП, рассказанное директором.

А чем возмущаться? Да, невмешательство - но просвещенное же, высоколобое, рассеянное, не успевающее просто переключиться с горящего "Очакова" на пепел от каких-то полуграмотных сочинений… А что, должна быть непременно охота переключаться туда? Он историк. Сам предмет - неужто не ограждает его? Безоговорочная любовь к предмету? Мысленное пребывание на месте П.П.Шмидта - нешто не освобождает от скандальчиков сугубо местного и сиюминутного значения?

…Так допрашивал себя Мельников, и внутренний этот голос его набирал сарказм, иронию, злость! Класс же не держал против него зла в эти минуты; просто девятый "В" обалдел маленечко - и теперь, стряхивая оцепенение, лишь начинал соображать, кем и чем надобно тут возмущаться…

- О чем я говорил? - спросил наконец Мельников с усилием.

- Про пятнадцать строчек, что это немало, - подсказала Рита.

- Да-да.

Он взял со стола книгу, но глядел поверх нее, медлил… И вдруг, решив что-то, вышел из класса…

Все замерло, а потом загудело тревожно:

- Он к директору пошел, да? Наталья Сергеевна?

- А куда ж еще-то! - опередил Наташу Михейцев. - Братцы, Шестопальчику хана - это точно!

- А зачем сжигал? Не посоветуется ни с кем - и сразу сжигает…

- Это все для оригинальности! Лишь бы повыпендриваться!

- Ребята, тихо! - заклинала их Наташа.

Однако страсти слишком долго консервировались, им нужен был выход.

- По себе судишь-то! - кричали тому, кто заклеймил Генку.

- Он объяснение написал, почитать надо…

- Нет, а вообще-то он психованный.

- Сама шизик.

- Я-то нормальная. Я, может быть, без одной ошибочки написала, это у меня, может быть, лучшее сочинение за два года! Пусть он мне теперь отдает мою пятерочку! - наседала на Михейцева, главного Генкиного адвоката, одна голосистая блондиночка.

- Тоже мне Герострат, - высказался Костя Батищев.

- Кто-о?! - оскорбился Михейцев. - Ты выбирай слова-то!

- Да тихо же, вы! - умоляла Наташа, и в ее положение вошел Сыромятников: он стал ходить по рядам, раздавая звонкие "щелбаны" всем, кто был особенно горласт.

Некоторое успокоение эта мера принесла.

- Послушайте, - сказала Наташа, и на сей раз послушались, замолчали все. - Я думаю, просто рано спорить. Сначала надо понять кое-что. Смотрите, какая странная вещь: девять лет вы учитесь рядом с человеком и не знаете о нем самого главного.

- Кто, мы не знаем? Очень даже знаем. Он честный, - сказала Надя Огарышева и поглядела на одноклассников: может, возражения будут? Нет, не возразил ни один. Очень веско она это сказала.

- А если честный… - Наталья Сергеевна не закончила фразу: эта предпосылка рождала выводы, непедагогичные и далеко ведущие…

И все это поняли.

- А знаете, чего я слыхал? - объявил неожиданно Михейцев. - Что наш директор Илью Семёныча из окружения вытащил, раненого…

- Говорят, - не опровергла Наташа.

- Наталья Сергеевна, а правда, что Илья Семенович уходит от нас?

- Как уходит? Откуда вы взяли?

- Говорят. Даже говорят, что он заявление уже написал…

У Натальи Сергеевны был такой растерянный взгляд, что Света Демидова сразу поспешила на помощь:

- Врут, наверно! Не верьте, Наталья Сергеевна, это все сплетни!…

Из кабинета директора школы вышли Мельников и Генка. Молча стали подниматься по лестнице.

Илья Семенович оглянулся: за ними возникла Светлана Михайловна, кашляя и брезгливо держа поодаль от себя сигарету.