Шарлотта Бронте - Эшворт

Кроме дочери, о которой я уже сообщил читателю, у мистера Де Капелла было двое сыновей. Относился он к ним сурово и строго. Казалось, он опасался, что они еще больше запачкают фамильное имя, чем он сам, когда чуть не погубил его нечестными способами обогащения. Старший сын, Джон, не посрамил строгие правила, в которых был воспитан. Он производил впечатление самолюбивого и благоразумного молодого человека, одаренного превосходным умением контролировать свои поступки, но в родных местах его почти не знали, так как, окончив Оксфорд, он обосновался в Лондоне, где, как говорили, занялся изучением юриспруденции. Торнтон, младший, оставлял желать много лучшего. Он был колючкой в глазу отца, бездельником и повесой, и старый джентльмен ежедневно собирался отречься от него и лишить наследства. Я уже говорил об Амелии Де Капелл, но боюсь, что создал у читателей слишком невыгодное о ней впечатление. У нее были и хорошие качества. Она была весела, умна и очень любила тех, кого могла любить, не опасаясь унизить себя этим чувством. Говоря о ней ранее, я сравнивал ее с девушкой, обладающей умом более высокого порядка, с той, которая могла видеть дальше, чувствовать глубже, воспарить выше. С той, чей характер можно было распознать не сразу, которая при первом взгляде могла показаться насмешливой и тоже живой, умной, гордой, но чья натура вызывала более длительный интерес.

Потребовалось бы несколько месяцев пристального изучения, прежде чем вы смогли бы судить об этом характере справедливо. Право, не знаю, была ли она умнее, чем Амелия Де Капелл, но ум ее был восприимчивее к разнообразным и глубоким впечатлениям, хотя, возможно, и более подверженным влиянию многих и глубоко укорененных недостатков.

Когда старый мистер Де Капелл был особенно недоволен своим блудным сыном Торнтоном, он имел обыкновение совершать вечером прогулку в «Башни Рипли», чтобы поискать сочувствия у хозяина особняка, которого постигло то же несчастье. И теперь, читатель, прежде чем пересказать в общих чертах один из их скорбных диалогов, я должен предупредить, что мистер Де Капелл говорит с легким йоркширским акцентом. Не удивляйся, читатель: во-первых, лет тридцать назад такое было свойственно даже йоркширским высшим классам, а во-вторых, мистер Де Капелл общался на протяжении своей жизни преимущественно с промышленниками и мануфактурщиками Брэдфорда.

Мистер Де Капелл имел также обыкновение курить трубку, которую предпочитал сигарам, и очень любил осушить небольшой стаканчик бренди с водой. К этим роскошествам он привык еще в годы своей торговой деятельности, но позволял их себе и в более поздние времена, когда трудился в счетной конторе. В описываемое время мистер Де Капелл почти не позволял себе этих удовольствий в домашней обстановке. Ему казалось, что это каким-то образом компрометирует его чувство собственного достоинства. Однако всякий раз, когда он наведывался к генералу и они сидели вдвоем, бренди с водой и чубук вишневого дерева были тут как тут, хотя мистер Де Капелл небрежно замечал в таких случаях, что это все «просто так, пустяки».

— И конца этому делу не предвидется, — заметил мистер Де Капелл, сгорбившись, но затем выпрямился и с глубоким вздохом вынул трубку изо рта. При этом он не отрываясь смотрел в окно, наблюдая, как под сильным снегопадом парк одевается в белое. Наступила зима. Мистер Де Капелл, однако, имел в виду не снег, хотя равнодушный собеседник мог именно так и подумать.

— Снова они вместе, — продолжал он, вздыхая еще глубже, — и оба оказывают друг на друга дурное влияние.

— Да, ночь будет настоящая январская, — отвечал генерал Уэст.

— Я порядком выбился из сил. Этот парень сведет меня в могилу.

— Наверное, будет мороз, и продолжительный.

— Я испробовал уже все средства, и, видно, надо отказаться от него. Он неисправим. Я иногда думаю даже, что восстаю на провидение, якшаясь с таким парнем. Вчера вечером он устроил пирушку в «Гербе Рипли» для рвани со всего графства. В вашей собственной, между прочим, таверне, генерал. И вот что я вам скажу: если вы отберёте у хозяина лицензию, то это будет только справедливо.

— Я об этом подумаю.

— А я… вот вы увидите, они оба, мой парень и ваш, сломают себе шею. Вы слышали, что они учинили месяц назад на болотах?

— Нет.

— Устроили дебош в двух гостиницах, пьянку, гульбу, танцы, одним словом — бал для всех шлюх и негодяев округа. Я уже написал обо всем Джону. Если бы не Джон и Амелия, то хоть ложись и помирай.