Поль Тальман - Езда в остров Любви [старая орфография]

Сія крѣпость называется МОЛЧАЛИВОСТЬ, именемъ ПОЧТЕНІЕ ВОИ дочери, которая въ томъ замкѣ намѣстничествуетъ. Сія ПОЧТЕШЕВА дочь весма есть доброзрачна, но съ перваго приходу никому она ненравится. Всѣ тѣ, которыя съ нею обходятся, любятъ очюнь ея разговоры; глаза она имѣетъ быстрыя, ясныя, и живыя, которыя, когда имъ надобно, Лено и вразумително говорятъ всѣмъ люденъ. Лице она носитъ очюнь мирное и воздержателное. Въ протчемъ явно всѣмъ видимо, что она имѣетъ много хитрости и искуства, которыми она употребляетъ когда хочетъ. Но отданіи еи моего поклона я испоттиха допрошался того мѣста, Гдѣ пребывала моя АМИНТА: а когда я довѣдался, тогда Я занялъ постоялой домъ весма отдаленъ отъ ея жилища. Во свиданіи моемъ съ нею я имѣлъ къ неи рѣчи весма о иномъ всемъ какъ о моей любви: я прожилъ очюнь долгое время въ сеи крѣпости, ведя жизнь зѣло печалну ді не имѣя обходителства ни съ кѣмъ.

Мои частыя вздохи и печаль постыла казали еи, что меня она побѣдила.

Мои КУПИДОНЪ часто въ сожаленіе о мнѣ приходилъ, и хотѣлъ меня весма покинуть. Но я его такъ улещивалъ, что онъ ни по какой мѣрѣ немогъ того учинить.

Но нѣсколкомъ времяни я нашолъ себя еще наипаче бѣднѣйшимъ: ибо АМИНТА, чрезъ все что я ничинилъ, узнавши мою любовь къ себѣ, немедленно ушла въ пещеру ЖЕСТОКОСТИ. Сія пещера есть превеликой камень дикои такъ не приходной, что никакимъ способомъ невозможно на него взлѣсть. Входъ въ оную пещеру заповѣданъ всѣмъ любовникамъ, и караулимъ чрезъ наисвирѣпѣишихъ Тігровъ. Я хотѣлъ удержать АМИНТУ въ самую ту минуту, какъ она туды входила; но недопустила мнѣ того учинить одна превеликая бабища очюнь дурная, и взгляду свирѣпаго, у которыя оба глаза выпучились изолбу. Сія старая корзовка руки имѣетъ долгія и высохлыя, А ногти какъ Лвиныя. Она обыкла всѣхъ ни во что ставитъ, и кто бы вы нибыли ни накого несмотритъ, и все любитъ весь народъ мучить. Одинъ ея взглядъ приводитъ сердце въ крайнее отчаяніе.

Я такъ жестоко испужался увидѣвъ оную, что я весь внѣ себя незнаю куды забѣжалъ по берегу одного превеликаго источника, которой выходитъ съ вершины самой помянутого того дикого камня.

Сеи источникъ окруженъ лѣсомъ пребезмѣрно дремучимъ и темнымъ; на всѣхъ коркахъ древесъ оныхъ вырѣзаны плачевныя гісторіи многихъ любовниковъ, и по всему тому лѣсу слышятся вездѣ крикъ, пени и укоры. Эхо неповторяетъ тамъ какъ слова печалныя и весма рыдателныя. Наконецъ, все дышетъ смертью въ семъ печалномъ мѣстѣ. Тамъ то и я отчаявшися выручить изъ рукъ ЖЕСТОКОСТИ мою АМИНТУ, въ горкомъ рыданіи вопілъ слѣдующее:

Сіе мое рыданіе повсюду слышимо было, тѣмъ наипаче, что частое Эхо разносіло его двократно иногда трикратно по всему лѣсу. Я тогда не имѣлъ себѣ ни малого покою, и непереставалъ на малъ часъ горнія изливать слезы. А прохаживался я часто около того дикого камня, гдѣ я иногда встрѣчался съ АМИНТОЮ; но она всегда была съ ЖЕСТОКОСТІЮ, которую я старался умягчить чрезъ всякородное униженіе, но всегда вотще. Въ одинъ изъ сихъ дней, когда я былъ въ болшемъ сокрушеніи нежели обычаино, КУПІДОНЪ мои привелъ меня на берегъ одного озера, которое называется ОЗЕРО ОТЧАЯНІЯ.