Леонид Гроссман - Записки д`Аршиака, Пушкин в театральных креслах, Карьера д`Антеса

Должен сознаться тебе в моей расточительности. Ты знаешь мою слабость: я купил для моей коллекции кружев замечательные образцы старинных брабантских рукоделий. Эти воздушные сети, вобравшие в свою легкую ткань извилистый цветочный орнамент шестнадцатого века, поистине восхитительны. Как охотно я бы окутал тебя этой узорной паутиной, которая могла бы лечь ласкающей пряжей на рукава твоего супервеста или касаться сквозным воротником твоей белоснежной девичьей шеи…

Гаага, 22 декабря 1835 года.

…

Принц Оранский в качестве главнокомандующего голландскими армиями изложил мне подробный план предстоящей войны. Он видит в ней крестовый поход благочестивых древних монархий против сатанинского духа развратной и буйной черни. Он верит, что его державный шурин примкнет к этому рыцарскому походу.

Наследник прав: бунт в наших южных провинциях — только частный случай повальной европейской болезни, того либерализма, который в свое время будет выжжен каленым железом. Мы еще доживем с тобою до полного торжества принципов легитимизма над всеми современными бреднями о перерождении Европы.

Но не следует преуменьшать опасности. Все, что я вижу и слышу, убеждает меня в том, что победа нам достанется не даром. Мы должны объявить священную войну враждебным силам и с упорной беспощадностью бороться за сохранение своих прав. Нам необходимо вступать в единоборство с каждым отдельным представителем пресловутой европейской вольницы. Особенную непримиримость необходимо проявить к вожакам и возбудителям, к зажигателям и вдохновителям масс. Я считаю, что перед лицом великой опасности, грозящей европейской аристократии, каждый из нас должен считать себя членом тайного воинствующего ордена. И если правильно определять обязанности этого нового братства в духе древних политических и церковных союзов, я предписал бы каждому из его участников взять на себя фактическое уничтожение хотя бы одного из вождей вражеского стана. Борьба пером и словом уже недостаточна, — необходимо огнем и мечом искоренять сеятелей великой смуты, угрожающей в лице избранных всей европейской цивилизации.

Кстати, видаешься ли ты с Пушкиным? Можешь передать ему, что его высочество принц Оранский помнит его и к слову рассказал мне, как во время своего бракосочетания он получил превосходную оду, написанную одним царским лицеистом, который прославился впоследствии как замечательный поэт. К прискорбью самого принца и его супруги, этот юноша, так прекрасно начинавший свое поприще, омрачил в скором времени свое имя падением в революцию. Я должен был подтвердить, что, несмотря на милости царя, Пушкин считается до сих пор в оппозиции и вызывает к себе самое бдительное внимание высших русских властей.

Надеюсь, что ты держишь свое слово и бываешь у Пушкиных не слишком часто. Помни, что твое политическое имя должно оставаться безупречным, а в личных делах тебе необходимо избегать всякого шума. Твоя безрассудная страсть не перестает тревожить и мучить меня. Кто сумеет тебе раскрыть глаза на это великое заблуждение? Кто покажет тебе в настоящем свете эту бездушную куклу с рыбьей кровью и птичьими мозгами? Разве ты не видишь сам, что она равнодушна решительно ко всем, даже к тебе — даже к тебе!.. Не унижай же себя новыми признаниями и домогательствами, верь, что в Петербурге есть много других прекраснейших возможностей для настоящей страсти, глубокой и тайной, необычной и упоительной. Перечти сонеты Шекспира. Ты поймешь, может быть, неповторимую прелесть дружбы между старшим, уже накопившим жизненный опыт и знания людей, и младшим, еще исполненным непосредственной свежести чувств и жизнерадостных надежд. Стоит ли этого высшего счастья заурядная интрижка с пустым и неверным существом, каким является каждая женщина?

В заключение могу сообщить тебе, что вопрос о твоем усыновлении продвигается успешно. В королевской конторе уже составлено распоряжение на имя президента верховной дворянской палаты. Опекун «малолетних фан Геккернов» отступил. Дело будет решено в ближайшие дни. Принц хотел задержать меня здесь до закрытия Генеральных штатов, но я не в силах длить разлуку с тобой. На будущей неделе я получу заветную грамоту и немедленно же отплываю в Гамбург.