Стефан Цвейг - Цвейг С. Собрание сочинений в 10 томах. Том 4

«А над этим, пожалуй, стоит поразмыслить».

Стоит ли упоминать, что и эта последняя коммерческая сделка Бальзака осталась на бумаге.

Бальзака всячески ублажают в эти месяцы, проведенные им в Верховне. Он отправляется с дамами в Киев. В очерке об этой поездке он рассказывает, какими знаками внимания его там осыпали. Некий русский богач каждую неделю ставит за него свечку. Этот оригинал обещал слугам госпожи Ганской щедрые чаевые, если они известят его потихоньку, когда Бальзак возвращается домой, чтобы он мог поглядеть на него. Во дворце Ганской Бальзак обитает в «прелестных апартаментах, состоящих из гостиной, кабинета и спальни. Кабинет украшен розовыми и лепными панелями, там есть камин, роскошные ковры и удобная мебель. В окна вставлены громадные зеркальные стекла, и передо мной на все четыре стороны открывается неоглядная даль».

Бальзак замышляет новые поездки и путешествия, даже в Крым и на Кавказ, и мы можем только пожалеть о том, что они не состоялись. Но он совсем или почти совсем не работает. Все эти последние годы, когда он бывал вместе с госпожой Ганской, он не работал по-настоящему. Для нее, для ее дочери и зятя Бальзак — это лишь «бильбоке», весельчак. А ведь все другие его друзья — супруги Карро, Маргонны тем и проявляли свое глубочайшее уважение к художнику, что никогда не претендовали на его время и лишь тогда составляли ему общество, когда он сам этого хотел. Там, живя у них, он работал. Но здесь все по-другому. Есть что-то в этих праздных, избалованных женщинах, которые ни разу в жизни пальцем не пошевелили, что нарушает атмосферу настоящего и серьезного труда. И вот внезапно, в январскую стужу, Бальзак отправляется в Париж. Ему приходится проделать весь путь при двадцативосьмиградусном морозе. Наступил срок платежа за злосчастные акции Северной железной дороги. Это обстоятельство и гонит его столь внезапно назад в Париж. А может быть, им опять овладело беспокойство за свой дом. Разумеется, госпожа Ганская не сопровождает его. И даже речи нет больше об обручении и браке. Чем дольше она его знает, тем больше колеблется. Она понимает, что здесь на Украине ей живется удобно, богато и беззаботно. И вероятно, она поняла, что никогда не будет знать покоя в Париже с этим безнадежным расточителем и дельцом. Без долгих размышлений она дает ему уехать одному. Он немного прихворнул. И, прощаясь, она набрасывает ему на плечи теплую русскую шубу.

Когда бы ни возвращался Бальзак из долгого путешествия, еще прежде чем он успевал переступить порог дома, его у самой двери подстерегали катастрофы, в которых обычно он был сам повинен. На этот раз, едва только он ступает на французскую землю, вспыхивает февральская революция 1848 года. Монархия сметена, и, следовательно, для него, убежденного монархиста и даже легитимиста, уже нет никаких шансов сделать политическую карьеру. Правда, 18 марта он публикует в «Конститюсьоннель» заявление, в котором выражает согласие, если это ему предложат, выставить свою кандидатуру в качестве депутата. Но, разумеется, никто всерьез не предлагает ему этого. Только один из парижских клубов, «Всемирное братство», изъявляет готовность включить его в список кандидатов, если он, в свою очередь, выразит готовность изложить свое политическое кредо. Однако

Бальзак отвечает надменным отказом, желающие выдвинуть его своим депутатом должны бы давно уже знать из собрания его сочинений, каковы политические убеждения Бальзака. И характерно, что он, который, действуя в своем творчестве, столь проницательно предвидит все политические сдвиги, как только дело доходит до практики, всегда защищает интересы проигрывающей стороны. Но и, помимо того, разочарование следует за разочарованием. Акции Северной железной дороги упали еще ниже. Вечные надежды на театральные триумфы не оправдались. Давно обещанную Бальзаком пьесу «Петр I и Екатерина» он так и не написал. Вместо нее он привез из России другую — «интимную драму» «Мачеха». Премьера ее состоялась 25 мая в «Театр Историк». Но в эпоху политических бурь интимная драма не производит особого впечатления. Его самую значительную пьесу «Меркаде» единогласно принимает к постановке литературный комитет «Комеди Франсез», но спектакль покамест откладывается. О романах Бальзака в этот период почти ничего не слышно. Кажется, что он всецело отдался на милость театра. Времена литературного честолюбия для него прошли. Ему важен теперь только его дом. В его отсутствие уже многое сделано, но дом все еще не готов. Контраст между роскошью, которая должна распуститься в нем пышным цветом, и бедностью Бальзака невероятен. Он уже ничего больше не в силах выдоить у издателей, утративших к нему доверие. Он не может предложить им никаких новых рукописей, и к тому же он еще сильно задолжал своему последнему издателю Суверену. С журналами у него конфликт. Иногда, должно быть, его охватывает такое чувство, словно его забыли. Но память ненависти яснее памяти любви. Эмиль Жирарден, которому Бальзак вернул аванс за «Крестьян» (весь, за исключением 721 франка 85 сантимов), Эмиль Жирарден появляется у Бальзака, едва узнав о его возвращении, и именно из-за этой незначительной суммы. Спустя две недели Жирарден подает иск, и суд обязывает писателя выплатить долг. Миновали блаженные времена, когда он мог требовать с издателей по шестьдесят сантимов за строчку. Новеллу «Посвященный» Бальзак вынужден за гроши продать журналу «Мюзе де фа-мий», чтобы попросту было на что пообедать. Он беднее теперь, чем когда-либо прежде. Все источники иссякли, он слишком долго пребывал в отсутствии. И потом, Бальзак немного стыдится занимать. Ведь ради украшения своей «скромной квартирки» — дворца на Рю Фортюне — он бессмысленно растратил огромные деньги. Там в вестибюле стены обиты золотой парчой, двери покрыты резьбой и инкрустированы слоновой костью. Одна только библиотека, книжный шкаф, украшенный черепахой и весьма уродливый по нынешним нашим понятиям, обходится Бальзаку в пятнадцать тысяч франков. После смерти госпожи Бальзак на аукционе в отеле Друо с трудом отыскался покупатель, заплативший за него пятьсот франков.