Василий Вонлярлярский - Абдаллах-Бен-Атаб

Дело было слишком ясно; мы посмотрели друг на друга и, забросив ружья за плеча, последовали за офицером. Историю же несчастного Абдаллаха узнал я подробнее в Алжире от людей, более беспристрастных, чем капитан, и передаю вам ее.

В окрестностях Мильяны, близ трибуны Бу-Гайлан, находился и находится поныне телеграф Гонта. Близость телеграфа от трибуны сделала сношение жителей их тесными, и французы, обитавшие в колонии, обращались с арабами по всеобщепринятой в Африке системе, то есть покупали продукты их, может быть, несколько дешевле настоящих цен, дразнили детей, ругались над взрослыми и били стариков. Когда старшие приносили жалобы, арабы, как и всегда, со скотским терпением переносили побои, искоса поглядывали на образованных соседей, может быть, и желали бы в свою очередь отплатить оскорблением за оскорбление; но кому же не известно, что в подобном случае потребуют в Алжир и прикажут немедленно выдать зачинщика; а вздумает каид не исполнить требования, на следующий же день военная команда зарядит ружья, и от непослушной трибуны останутся трупы, – и суд кончен. Надлежало терпеть!

Одним праздничным днем из трибуны Бу-Гайлан арабы толпою шли на базар. Старики и молодые девушки, качаясь на верблюдах, везли в корзинах фрукты; несколько всадников провожали поезд, соблюдая порядок и следуя чинно, один за другим, по узкой каменистой тропинке. Навстречу к ним ехал на коне французский капрал Серве, он курил и свистал, надвинув молодецки набок фуражку. Но тропинка была узка, а верблюды без узд, и капралу надо было принять вправо или влево, капрал предпочел не уступать дороги, и первый верблюд остановился. Напрасно сидевший на нем старик толкал его в шею, верблюд не двигался. Серве гибким ременным хлыстом ударил старика по плечам; старик застонал, а сын его Абдаллах нахмурил брови. Кое-как столкнули арабы верблюда, но за первым стал и другой; на нем сидел не старик, но дочь его Зора, девушка лет 16-ти. Со страхом смотрела она на капрала; но тот же хлыст взвился и обвил ее смуглую шею. Абдаллах побледнел, на черных ресницах Зоры блеснула слеза.

«За что ты дерешься? – спросил Абдаллах у капрала. – Ты видишь, тропинка узка, а где ей справиться с верблюдом!» Удары и ругательства были ответом француза, а в довершение всего Серве одним движением руки сорвал покрывало с лица Зоры и плюнул ей в глаза. На следующий день потребовали на суд каида Джилали-Бен-Омара и Абдаллаха, и в присутствии капрала Серве первый получил 100, а второй 200 ударов по пятам. Удовлетворенный капрал возвратился к себе в Гонту и за вечерним столом со смехом рассказал пятерым товарищам свое забавное происшествие. То было 14 марта 1846 года, а на следующее утро там же поднято было 6 обезображенных трупов. Герой этой драмы Серве найден был в кустах с разрубленным черепам. Убийцы были схвачены, посажены в алжирскую тюрьму; но Абдаллах бежал с двумя малолетними детьми и успел скрыться. В продолжение бегства хранила их верная каштановая собака, которая, как бы предчувствуя и понимая опасность, два раза обманывала и отводила преследователей, и два раза Абдаллах успевал прятать детей своих в колючие кусты алоэ и спасаться ползком. Но в третий собаку подстрелили и привезли к капитану Вервье.

Понятно ли теперь, отчего нам стало грустно, когда ободренная собака Абдаллаха, повертя хвостом и подняв голову, стала спускаться в ров. Арабы заезжали вперед. Капитан следовал за собакою, улыбаясь и приговаривая: «Он тут, он непременно тут, – собака чует его».

Увы! капитан не ошибся, и верный дотоле друг Абдаллаха вел прямо к нему, нашел его, завертелся и запрыгал от радости. Два спаиса сошли с лошадей, взвели курки ружей и спустились в ров. Две минуты спустя капитан, приподнимаясь на стременах, громко спросил у спаисов: «Тут ли?» – «Тут», – отвечали они, и ту же собаку надобно было застрелить, чтобы взять первого ее хозяина. Абдаллах отдался молча и без сопротивления; лицо его было бледно и сурово; белый изорванный бурнус во многих местах был запачкан кровью. Ему завязали руки за спину; на шею набросили петлю и за конвоем отправили в Алжир. Капитан торжествовал!.. Что сделалось с двумя малолетними детьми Абдаллаха – неизвестно.

5-го числа, то есть два дня спустя, в 8 часов утра, у крепостцы Бабельуэт в Алжире на площадке, прилегающей к морю, толпился народ и жандармы красовались на разношерстных конях своих. Причиною стечения народа был военный праздник, часто повторяемый великодушными победителями Африки, к большому удовольствию жителей Алжира!