Ги Мопассан - Натурщица

Расположенный в виде полумесяца городок Этрета, блистая белыми крутыми берегами, белой галькой пляжа и синим заливом, отдыхал под лучами яркого июльского солнца. На двух концах полумесяца две скалы с арками — маленькая справа, огромная слева — вытягивали в спокойное море одна — ногу карлика, другая — лапу великана; остроконечная колокольня почти такой же высоты, как прибрежные скалы, широкая у основания, тонкая вверху, вонзалась в небо своим шпилем.

Вдоль берега, у самой воды, расселась толпа любопытных, глазея на купальщиков. На площадке перед казино разгуливала и сидела другая толпа, раскинув под лучезарным небом роскошный цветник туалетов, где пестрели красные и синие зонтики с огромными цветами, вышитыми шелком.

По краю площадки, в стороне от разряженной суетливой толпы, прохаживались, не спеша, люди серьезные и степенные.

Молодой человек, знаменитый, прославленный художник Жан Зюммер, с сумрачным видом шагал рядом с коляской, где полулежала молоденькая женщина, его жена. Слуга тихонько катил перед собой кресло на колесах, и бедная калека печальным взором глядела на радостное небо, радостный день, на чужую радость.

Они не разговаривали. Они не смотрели друг на друга.

— Остановимся на минутку, — сказала молодая женщина.

Они остановились, и художник присел на складной стул, который подал ему слуга.

Люди, проходившие мимо этой неподвижной безмолвной четы, смотрели на нее с грустным сочувствием. Сложилась уже целая легенда о самоотвержении супруга. Говорили, что он женился на ней, несмотря на ее увечье, тронутый ее любовью.

Неподалеку от них, сидя на кабестане, беседовали два молодых человека, устремив глаза в морскую даль.

— Нет, это неправда, уверяю тебя; я близко знаю Жана Зюммера.

— Но почему же он на ней женился? Говорят, она еще до свадьбы была калекой, правда?

— Совершенно верно. Он женился... женился... ну, почему женятся, черт возьми, По глупости!

— Ну, а еще почему?

— Еще... еще... Да просто так, милый друг. Кто глуп, тот делает глупости. И потом, ты же знаешь, художникам особенно везет на дурацкие браки; почти все они женятся на натурщицах, на прежних своих любовницах, словом, на женщинах с погибшей репутацией. Почему? Кто их знает? Казалось бы, напротив, постоянное общение с этой глупой породой индюшек, именуемых натурщицами, должно бы на веки вечные отбить у них охоту к особам такого сорта. Не тут-то было. Сначала натурщицы позируют им, потом женят их на себе. Почитай-ка Жены артистов [1] «Жены артистов» — сборник новелл Альфонса Доде, изданный в 1876 году. Альфонса Доде, — какая правдивая, жестокая и чудесная книжка!

Что касается вот этой пары, их случай совсем особенный, трагический. Эта малютка разыграла комедию, или, вернее, ужасную драму. В сущности, она рискнула всем, чтобы добиться всего. Была ли она искренней? Любила ли она Жана? Как знать? Разве можно определить, где притворство и где правда в поступках женщин? Они всегда искренни, хотя настроения их вечно меняются. Они бывают вспыльчивы, преступны, самоотверженны, великодушны и подлы, повинуясь каким-то своим, неуловимым побуждениям. Они беспрестанно лгут, невольно, безотчетно, бессознательно, но, несмотря на это, совершенно правдивы в своих ощущениях и чувствах; это выражается в их поступках, необдуманных, неожиданных, непонятных, безрассудных, которые путают все наши расчеты, наши укоренившиеся привычки, наши эгоистические соображения. Их внезапные, взбалмошные выходки остаются для нас неразрешимой загадкой. Мы вечно задаем себе вопрос: «Искренни они или лживы?»

В сущности, мой милый, они искренни и лживы одновременно, потому что им свойственно доводить до крайности свои чувства, хотя они не чувствуют ни того, ни другого.

Посмотри, к каким уловкам прибегают самые порядочные женщины, чтобы добиться от нас того, чего они хотят. Эти средства и сложны и просты. Так сложны, что их нельзя предугадать, так просты, что, поддавшись им, мы сами невольно удивляемся и спрашиваем себя: «Как? Неужели ей удалось так легко меня одурачить?»

И они всегда добиваются своего, старина, в особенности когда им нужно кого-нибудь на себе женить.

Но вернемся к истории Зюммера.

Его жена, разумеется, натурщица. Она позировала в его мастерской. Она была миловидна, очень изящна и, кажется, божественно сложена. Он увлекся ею, как увлекаешься всякой мало-мальски соблазнительной женщиной, если часто ее видишь. И вообразил, что любит ее всей душой. Ведь вот удивительно! Стоит вам почувствовать влечение к женщине, и вы уже искренне убеждены, будто не сможете обойтись без нее до конца жизни. Вы прекрасно знаете, что с вами это уже случалось, что всегда после обладания наступает отвращение, что для совместной жизни с другим существом нужна не грубая физическая страсть, которая весьма скоро угасает, но сродство душ, характеров и склонностей. Поддаваясь увлечению, надо уметь различать, чем оно вызвано: обольстительной внешностью, особого рода чувственным опьянением или же глубоким душевным очарованием.