Владимир Богомолов - Момент истины (В августе сорок четвёртого)

Помощник коменданта не мог не оскорбиться: от него, капитана, занимавшего к тому же ответственную должность, секретили то, что доверялось сержанту-водителю. Скрепя сердце он залез в кузов и, подстелив носовой платок, поместился на ящике, но лейтенант тут же предложил сесть ниже, вскочил сам, машина рванула с места и помчала как на пожар.

Поглядывая на часы, помощник коменданта не без волнения, которое, как и другие чувства, при желании умел скрывать, старался представить и сообразить, сколько времени займёт то, что называлось «операцией», – к половине восьмого в любом случае надо бы вернуться в город.

Мысли о встрече с Леночкой, о вечернем торжестве более всего занимали капитана, и настроение у него портилось с каждым часом. В такой день – нарочно не придумаешь! – он вынужден то лететь сломя голову, то болтаться без дела, выслушивать нескончаемые поучения и призывы к бдительности, трясясь в грязном кузове, ехать неизвестно куда в распоряжение какого-то капитана Алёхина и – пожалуй, самое оскорбительное! – быть совершенной пешкой, находиться всё время в полном неведении относительно своих дальнейших действий и назначения. Даже шофёру сообщали и доверяли больше, чем ему!

Эта одуряющая тряска в мчавшей по булыжнику полуторке бок о бок с бочонком бензина и желторотым лейтенантом, которого тоже приходилось слушаться, и вовсе капитана раздражила. «Попался бы ты мне в городе, я бы тебя привёл в христианский вид!» – не без злости думал он, краешком глаза оглядывая обшарпанные, должно быть, и не нюхавшие щётки кирзовые сапоги Блинова; покосившуюся звёздочку на пилотке, расстёгнутый воротничок и неразглаженную гимнастёрку он успел заметить ещё раньше, когда лейтенант только подошёл к нему.

Особистов капитан не любил, считая их привилегированными бездельниками и людьми с излишним самомнением. «Кантуются по тылам, – был уверен он, – да ещё героями себя чувствуют!»

Примерно то же самое, только простодушно и без всякого раздражения, думал о капитане и вообще о работниках комендатур Андрей Блинов.

Егорову

«Срочно!

Сержант Гусев умер от полученных ранений и возникшего общего заражения крови сегодня, в 6 ч. 25 мин. При проверке в батальоне его товарищи, шофера Агафонов, Туманян и Белодед, подтвердили сходство предъявленного им для опознания портсигара с тем, что имелся у Гусева, однако добыть доказательства полной идентичности не представляется возможным.

Как выяснилось, портсигар Гусева в числе многих подобных был изготовлен в начале этого года старшиной по прозвищу «Коляныч» (предположительно – от имени Николай), механиком 294-го Отдельного Ремонтно-Восстановительного батальона, который прошлой зимой дислоцировался под Гомелем по соседству с частью, где служил Гусев. Как нами установлено, в настоящее время 294-й ОРВБ находится в районе Сувалок, куда тем же самолетом и отправлен опознаваемый портсигар для предъявления его старшине по прозвищу «Коляныч».

«Весьма срочно!

Платонову

Задержанных Вами без документов неизвестных, двое из которых по признакам словесного портрета имеют сходство с фигурантами чрезвычайного розыска, для установления личности необходимо срочно доставить в Лиду.

Немедленно перевезите всех троих под надежной охраной на Молодечненский аэродром, где в ближайшие полчаса совершит посадку высланный нами «Дуглас» (бортовой – 207).

«Весьма срочно!

Егорову

Сообщаю для сведения приказание Нач. Генштаба Красной Армии No....... от 19.08.44 г.

«При подготовке и проведении специальных мероприятий в тылах 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов имели место следующие недопустимые факты:

1. Из-за нераспорядительности и халатности интендантских служб 91-й армии подразделения войск НКВД 1-го Белорусского фронта по прибытии к месту назначения после трехсоткилометрового пути в течение четырех часов не могли получить горячего котлового питания.

2. При движении автоколонны 18-го Краснознаменного погранполка в результате поломки вышла из строя одна из машин. Командир 376-й гвардейской танковой бригады гвардии подполковник Фильченков, несмотря на мою директиву No…… от 18.08.44 г., с которой он был ознакомлен, и требование представителя контрразведки выделить транспортную машину взамен сломавшейся категорически отказался.