Чарльз Паллисер - Квинканкс. Том 2

6 апреля 1823

Может, я была не права, что скрывала от тебя, но я хотела как лучше. Нехорошо было с твоей стороны говорить грубости. В конце концов, мистер Сансью уверял, что мы удачно вкладываем деньги, и ты тоже этому верил. Мне просто не повезло, только и всего.

В последующие недели Клоудиры были у нас частыми гостями. Первые три или четыре раза Питер являлся вместе с Отцом и Братом, старшие закрывались в Библиотеке, а мы трое беседовали в Гостиной. Чем ближе я знакомилась с Питером, тем больше он мне нравился, а вот мое мнение о Дэниеле не менялось к лучшему. Постепенно я начала подозревать, что Питер чем-то встревожен и немного боится своего Брата. Однажды Дэниел пошел вместе со своим Отцом в Библиотеку обсуждать юридические дела по поводу Займа, и мы с Питером остались наедине. Тут Питер стал откровеннее, рассказал о своем детстве и о матери, которая умерла, когда он был маленьким. Он очень ее любил, тосковал после ее смерти и не прижился в школе, куда его послал Отец. Потом он заговорил о Делах, которыми занимались его Отец и Брат, и произнес: Бывает, что, повинуясь людским законам, человек преступает законы божеские. Тут в комнату вошел его Брат и смерил его сердитым взглядом: О чем это ты толкуешь? Не докучай молодой леди скучными предметами. Я заверила, что мне очень интересно, и Дэниелу это как будто не понравилось. Вскоре они ушли.

На следующий день мистер Клоудир и его старший сын явились без Питера. Почему его нет, они не объяснили, и, когда старший мистер Клоудир удалился беседовать с Папой о Делах, младший остался со мной. Я спросила, как поживает его брат, и он ответил: К сожалению, мисс Хаффам, ему сегодня не здоровится. Это с ним бывает. Я сказала, что огорчена его неважным здоровьем. Он странно на меня взглянул и произнес: Давайте поговорим о более веселых предметах. (Помню, как, произнося это, он положил руки на колени и начал сплетать и расплетать пальцы. Ладони у него были широкие и красные, а пальцы напоминали сырые сосиски.) Он стал рассказывать о своей маленькой дочке. Любовь к ребенку была единственной чертой, которая мне в нем нравилась. Вскоре он повел речь о том, что хочет жениться во второй раз, я пыталась перевести разговор на менее личные темы, но его было не сбить. Услышав, что он нашел, по его мнению, подходящую женщину, я перепугалась. Притворяясь, что не понимаю намеков, я оттягивала объяснение, пока мне на выручку не явились наши Отцы.

Старый джентльмен вошел, потирая руки, смерил меня многозначительным взглядом и заметил: Надеюсь, мы не помешали. Мистер Дэниел Клоудир глупо ухмыльнулся; Папа, к моему огорчению, улыбался, словно участник веселой затеи. Молодой мистер Клоудир проговорил: Ну, Отец, если на то пошло, мы с мисс Хаффам очень хорошо ладили, пока вас не было. Старый джентльмен сказал моему Отцу: Молодежь она и есть молодежь, да, Хаффам? Вскоре они удалились, и я вздохнула свободней, но тут ко мне обратился Папа: Радостно видеть, дорогое дитя, что вы с мистером Дэниелом Клоудиром так хорошо понимаете друг друга. Н е сдержавшись, я высказала, как он мне противен. Папа отозвался: Ты меня очень удивила. И к тому же, позволь признаться, разочаровала. Ибо учла ли ты, дорогое дитя, преимущества Союза с этим Семейством? Я не могла произнести ни слова, и он продолжил: В этом случае твои и мои интересы в Процессе совпадут с интересами Клоудиров, Кодацил поможет мне вернуть Титул собственности на Имение Хафем, ты, как моя наследница, получишь его в свой черед, а твой брак с сыном старого Клоудира будет означать, что дети от вашего союза будут одновременно и моими, и его наследниками.

Едва понимая, что говорю, я спросила, которого из сыновей он имеет в виду. Он ответил: По мне так все равно, однако мистер Клоудир, как я понял, думал о Дэниеле. Меня вполне устроит любой твой выбор, если тебе не по вкусу старший, бери, на здоровье, младшего. От всего этого голова у меня пошла кругом. Чуть погодя Папа спросил: Ну как, сказать старому Клоудиру, что ты согласна? Я вскрикнула в испуге, и он сердито бросил: Выходит, ты отказываешься? Тут я снова замотала головой, и Папа потребовал объяснить, чего же, бога ради, я хочу. Слова застряли у меня в горле, а он торопил: Ну же, я должен что-то ответить Клоудиру, он ждет как на иголках. Внезапно он вскрикнул: Придумал! Скажу-, ты не возражаешь против одного из них? Я кивнула, он поцеловал меня и назвал своей родной девочкой. Он отправил это известие мистеру Клоудиру и через несколько дней рассказал, что Документ с условиями Займа подписан.