Чарльз Паллисер - Квинканкс. Том 2

Вероятно, в данном аспекте роман оказался более актуальным, чем я предвидел. На самом деле мне кажется, что он отражает проблемы современности более точно, чем я замышлял в процессе работы или в силах понять сейчас, и что через двадцать лет он станет восприниматься как произведение скорее 1980-х годов, чем 1850-х — наподобие тех церквей девятнадцатого века, которые, несмотря на все присутствующие в них черты средневековой архитектуры, довольно легко датировать эпохой королевы Виктории.

Я продолжаю узнавать новое о романе всякий раз, когда меня просят написать или рассказать о нем и когда я встречаюсь с читателями. И потому однажды я оказался в странном положении, когда сидел в книжном магазине в одном северном городе, где никогда не бывал раньше, и обсуждал вопрос неоднозначности сюжета с двумя страстными читателями, которые знали свидетельства в пользу и против разных интерпретаций гораздо лучше меня. Они затеяли ожесточенный спор по поводу концовки романа. И не только не сошлись во мнении относительно истинных мотивов и ситуации Генриетты, но и высказали прямо противоположные суждения о смысле последней фразы. Той самой, которая заставила моего университетского коллегу вернуться к началу книги. И при переводе которой на шведский, надо полагать, возникли серьезные трудности.

Чарльз Паллисер

7 августа 1992 г.

Недовольная гримаса (фр.) .

Провокатор (фр.) .

Памятная записка (фр.).

Brook (англ.) — ручей.

Святая святых (лат.) .

Адская машина (фр.).

И я в Аркадии (лат.).