Франц Кафка - Америка (Пропавший без вести)

Кто-то приоткрыл, не показываясь, дверь и тотчас закрыл ее. Это, должно быть, имело отношение к Джакомо, так как он выступил вперед и сказал:

– Россман, я должен кое-что тебе передать.

– Сейчас, – прервала его старшая кухарка и сунула визитную карточку в карман Карлу, который слушал ее склонив голову. – Твои деньги пока останутся у меня, ты знаешь, что можешь мне доверять. Сегодня побудь в пансионе и обдумай свое дело; завтра – нынче у меня нет времени, я здесь и так уже слишком задержалась, – я приду к Бреннеру, и мы посмотрим, что можно для тебя сделать. Я тебя не брошу, так и знай. Думать тебе надо не о будущем, а, скорее, о недавнем прошлом. – Засим она легонько хлопнула его по плечу и направилась к старшему администратору. Карл поднял голову и проводил взглядом эту крупную, статную женщину, которая спокойно и уверенно уходила от него.

– Неужели ты не рад, – сказала Тереза, оставшаяся с ним рядом, – что все так хорошо устроилось?

– О, да, – Карл улыбнулся ей, совершенно не понимая, отчего он должен радоваться, что его гонят прочь как вора.

Глаза Терезы сияли невинной радостью, будто ей совершенно безразлично, провинился Карл в чем-нибудь или нет, справедливо ли с ним обошлись или нет, если все-таки отпускают его – с честью или с позором. И так ведет себя именно Тереза, которая в своих собственных делах так щепетильна и неделями обдумывает и взвешивает какое-нибудь не вполне однозначное слово старшей кухарки. И Карл нарочно спросил:

– Ты сейчас соберешь и отправишь мой чемодан? – Против своей воли он от изумления покачал головой – гак быстро она разобралась в подтексте вопроса, и догадка, что в чемодане есть вещи, которые нужно хранить в тайне от других, не позволила ей ни взглянуть на Карла, ни протянуть ему руки, она только прошептала:

– Конечно, Карл, сейчас; я сейчас же соберу чемодан. – И она убежала.

Джакомо больше дожидаться не стал, он и так уже истомился и громко крикнул:

– Россман, тот человек свалился внизу в коридоре и не дает себя увести. Его хотели отправить в больницу, но он упирается и твердит, будто ты никогда не допустишь, чтобы он попал в больницу. Нужно, мол, взять такси и отвезти его домой за твой счет. Согласен?

– Человек доверяет тебе, – сказал старший администратор.

Карл пожал плечами и положил в ладонь Джакомо деньги.

– Больше у меня нет, – сказал он.

– Белено еще узнать, не поедешь ли ты с ним, – сказал Джакомо, бренча монетами.

– Он не поедет, – ответила старшая кухарка.

– Итак, Россман, – быстро, не дожидаясь, пока уйдет Джакомо, сказал старший администратор, – ты уволен.

Старший портье кивнул несколько раз подряд, точно старший администратор только повторил его собственные слова.

– Причины твоего увольнения я оглашать не хочу, потому что в противном случае должен был бы засадить тебя в тюрьму.

Старший портье донельзя строго взглянул на старшую кухарку, видимо уразумев, что из-за нее-то приговор и оказался слишком мягким.

– А сейчас ступай к Бессу, переоденься, сдай форму и сию же минуту – вон из гостиницы.

Старшая кухарка закрыла глаза, тем самым она хотела успокоить Карла. Отвешивая прощальный поклон, он мельком увидел, как старший администратор словно бы украдкой взял руку старшей кухарки и погладил ее. Старший портье, грузно топая, проводил Карла к двери, закрыть которую ему не позволил, а даже еще и подержал отворенной, чтобы крикнуть вслед:

– Живо! Через пятнадцать секунд ты должен пройти мимо меня у главного выхода! Хорошенько запомни!

Карл изо всех сил торопился, чтобы избежать придирок портье, но дело шло гораздо медленнее, чем он хотел. Сначала он не мог найти Бесса; к тому же сейчас, во время завтрака, кругом было полно людей; затем выяснилось, что кто-то из лифтеров позаимствовал старые брюки Карла, и пришлось обыскивать почти все вешалки, пока они нашлись, так что, вероятно, прошло минут пять, прежде чем Карл появился у главного входа. Как раз перед ним шла дама в сопровождении четырех господ. Все они направлялись к большому автомобилю, который ожидал их и дверцу которого швейцар уже распахнул, напряженно вытянув в сторону свободную левую руку, что выглядело весьма торжественно. Но напрасно Карл надеялся выйти незамеченным, спрятавшись за этой благородной компанией. Старший портье тут же схватил его за руку и, попросив у господ извинения, втащил к себе.

– Это называется пятнадцать секунд, – сказал он и поглядел на Карла сбоку, как рассматривают плохо идущие часы. – Пойдем-ка, – сказал он затем и повел его в швейцарскую, которую Карлу давно хотелось увидеть, но теперь, подталкиваемый своим недругом, он зашел туда с недоверием, и только. Они были уже в дверях, когда Карл повернулся и, оттолкнув портье, попытался уйти.