Франц Кафка - Америка (Пропавший без вести)

– Английский я учил в Америке всего два с половиной месяца, – сказал Карл, полагая, что замалчивать свое единственное преимущество не стоит.

– Это изрядный плюс, – сказала старшая кухарка, – если вспомнить, какие затруднения английский доставил мне. Впрочем, это было тридцать лет назад. Как раз вчера я говорила об этом. Вчера мне исполнилось пятьдесят. – И, улыбаясь, она старалась по выражению лица Карла уловить, какое впечатление произвел на него столь солидный возраст.

– В таком случае желаю вам большого счастья, – сказал Карл.

– Это всегда кстати, – отозвалась она, пожав руку Карла и чуть-чуть взгрустнув над этой старинной родной поговоркой, вспомнившейся ей по-немецки. – Я ведь вас задерживаю, – спохватилась она. – А вы, верно, очень устали, лучше мы потолкуем об этом днем. Так радостно встретить земляка, что просто все из головы вон. Пойдемте, я отведу вас в вашу комнату.

– У меня есть еще просьба, госпожа старшая кухарка, – вспомнил Карл при виде телефонного аппарата, стоявшего на столе. – Возможно, утром, и даже очень рано, мои бывшие товарищи принесут фотографию, которая мне крайне необходима. Будьте так добры, позвоните портье, пусть он пошлет этих людей ко мне или вызовет меня.

– Непременно, – ответила старшая кухарка. – Но не достаточно ли ему взять у них эту фотографию? И что это за фотография, позвольте спросить?

– Фотография моих родителей, – сказал Карл. – Нет, я должен сам поговорить с этими людьми.

Старшая кухарка ничего больше не сказала и отдала по телефону распоряжение портье, причем назвала номер комнаты Карла – 536.

Затем они через дверь, противоположную входной, вышли в небольшой коридор, где, прислонившись к решетке лифта, дремал маленький лифтер.

– Мы можем сами себя обслужить, – тихо сказала старшая кухарка, пропуская Карла в лифт. – Десять – двенадцать часов работы многовато для такого мальчугана, – говорила она, пока лифт поднимался, – но так уж в Америке заведено. Вот, например, этот малыш, он итальянец и приехал сюда с родителями полгода назад. Поглядеть на него, так эта работа ему не по силам, личико совсем исхудало, засыпает во время смены, хотя по натуре очень услужлив; но стоит ему проработать здесь или в любом другом месте Америки еще полгода, и он все с легкостью выдержит, а через пять лет станет настоящим крепким мужчиной. О примерах такого рода я могу рассказывать часами. При этом я вовсе не имею в виду вас – вы-то сильный юноша; вам лет семнадцать, не так ли?

– В следующем месяце будет шестнадцать.

– Даже только шестнадцать! – воскликнула старшая кухарка. – Ну, тогда смелей!

Наверху она ввела Карла в комнату, которая, правда из-за наклонной стены, выглядела уже как мансарда, но при свете двух электрических лампочек оказалась в остальном очень уютной.

– Вы не робейте, – сказала старшая кухарка, – эта комната – не гостиничный номер, а часть моей квартиры, состоящей из трех комнат, так что вы меня нисколько не стесните. Я запру эту вот дверь, чтобы вы чувствовали себя совершенно свободно. Утром вы, конечно, как новый гостиничный служащий, получите свою комнатку. Если б вы пришли с товарищами, я бы устроила вас всех в общей спальне для персонала, но, так как вы один, я думаю, для вас лучше будет здесь, хотя спать придется на диване. А теперь доброй ночи, отдохните как следует перед работой. Завтрашний день пока не самый напряженный.

– Премного благодарен вам за вашу любезность, – сказал Карл.

– Подождите, – сказала она, остановившись на пороге, – иначе вас скоро опять разбудят. – Она подошла к боковой двери, постучала и крикнула: – Тереза!

– Слушаю, госпожа старшая кухарка, – послышался голос молоденькой пишбарышни.

– Когда ты пойдешь будить меня утром, ступай через коридор, здесь в комнате спит гость. Он до смерти устал. – Она улыбнулась Карлу. – Понятно?

– Да, госпожа старшая кухарка.

– Ну, тогда доброй ночи!

– И вам доброй ночи.

– Дело в том, – сказала старшая кухарка, как бы поясняя, – что уже несколько лет я ужасно плохо сплю. А ведь теперь я могу быть довольна своим положением и, откровенно говоря, слишком-то не хлопотать. Но должно быть, результаты моих прежних забот и наградили меня этой бессонницей. Если я засну часа в три ночи – уже надо радоваться. Но так как в пять, самое позднее в половине шестого, пора вновь приступать к работе, я вынуждена просить, чтобы меня будили, причем осторожно, чтобы нервы не расходились пуще прежнего. И будит меня Тереза. Ну, теперь вам все уже известно, да и я ухожу не навсегда. Доброй ночи! – И, несмотря на свою полноту, она прямо-таки выпорхнула из комнаты.