Ораторствование Емела прервал приезд первых пациентов, и три врача приступили к работе. Только около трех в больнице вновь воцарилась тишина. Воспользовавшись тем, что Люция в больничной палате еще делала перевязки, Вильчур пригласил Кольского в свою комнату и, угощая его папиросой, спросил:
– Ну как, коллега? Не проклинаете меня за то, что я заточил вас здесь надолго?
– Ну что вы, пан профессор! Это был для меня настоящий отдых.
– Я слышал, что у вас в Варшаве очень много работы. Ваша практика все увеличивается. Я искренне рад. После возвращения вас ждет еще больше работы. Садитесь.
– Спасибо,- сказал Кольский, усаживаясь на табурете.
– И доходы ваши тоже растут?
– Я не жалуюсь.
– Я только одного не понимаю,- задумчиво продолжал Вильчур,- почему вы в холостяках ходите? Вам нужно жениться. Это нельзя откладывать. Я по собственному опыту знаю.
Кольский покраснел.
– К сожалению, это невозможно.
Вильчур поднял брови.
– Так уж и невозможно?.. Извините меня, коллега, что вмешиваюсь в ваши личные дела, но я думаю, что мне позволяет это наше давнее знакомство и мой возраст. Не можете ли вы мне сказать, на чем основаны ваши выводы?
Кольский ответил не сразу:
– Я люблю кого-то…
– Ну, это, пожалуй, самое незначительное препятствие,- улыбнулся Вильчур.
– Женщина, которую я люблю, несвободна,- объяснил Кольский.
– Ах, так?.. Замужем?
– Нет, но обручена с другим.
– Это действительно грустно. И она любит того другого?
– По крайней мере, так говорит.
– Но к вам, коллега, не испытывает чувства неприязни?
– О нет,- поспешно возразил Кольский.
Вильчур присматривался к нему с улыбкой.
– Странная вещь, коллега. На мой взгляд, вы не выглядите недотепой, а ведете себя как робкая барышня. С женщинами надо круто, коллега, решительно, по-мужски. Если вы нравитесь ей, то смело вперед. Помните, не стоит пугаться каких-то препятствий, порою они кажутся слишком угрожающими. Бывает, перед нами воздвигнута скала и кажется, что нам ее не преодолеть, но достаточно лишь немного предприимчивости и усилия, чтобы покорить ее вершину.
Кольский нервно перебирал пальцы. Вначале ему казалось, что профессор смеется над ним. Потом ему пришла в голову мысль, что он хочет что-то выпытать у него. А теперь уж и сам не знал, что ему думать.
– Да-да,- говорил Вильчур.- О женитьбе, коллега, надо думать вовремя и ковать железо, пока горячо. Человек не успеет оглянуться, как состарится. Сколько вам лет?
– Тридцать, пан профессор.
– Ну вот, видите, самое время. Когда я: женился, мне уже было слишком много. У нас с женой была слишком большая разница в возрасте. И, разумеется, такой брак не мог быть счастливым.
Кольский снова покраснел и широко раскрыл глаза. Неужели профессор хотел дать понять ему, что не думает о браке с Люцией?
Вильчур продолжал:
– Конечно, сам по себе возраст не столь важен и не о сексуальных проблемах идет речь. Вы же хорошо знаете, что здесь не все зависит от возраста, здесь другое. Прежде всего любовь. Но необходима и общность интересов, привязанностей. Они должны быть в той или иной степени похожими, чтобы быть с женщиной счастливым и чтобы дать ей счастье. Самая большая ошибка – жениться на девушке моложе себя более чем на десять лет.
Кольский перевел дыхание и спросил:
– Пан профессор, вы это серьезно?
– Более чем серьезно, коллега. И не медлите, потому что кто-нибудь вас обойдет. И не бойтесь соперника, за женщину нужно бороться.
Это не запеченный голубь, который сам упадет вам в рот. А когда вы добьетесь ее, постарайтесь уделять ей времени больше, чем своей работе. Это очень важно. В этом я тоже убедился на собственном горьком опыте. Когда-нибудь, если вы захотите навестить меня здесь, я расскажу вам эту историю, потому что не сомневаюсь, что летом вы заглянете сюда хотя бы на несколько дней.
– С большим удовольствием, пан профессор,- поклонился смущенный Кольский.
В комнату вошла Люция. Она уже сняла халат. На ней было темное шерстяное платье, а в руках она держала какое-то рукоделие.
– Хо-хо, панна Люция,- обратился к ней Вильчур.- В воздухе запахло каким-то праздником. Держу пари, что изготавливается новое платье.
– Откуда вы знаете?- удивилась Люция.
– Ясновидение!- подняв палец вверх, таинственно ответил Вильчур.- Разве напрасно считают меня сельчане волшебником? Ясновидение!
Он насупил брови и прищурил глаза.
– Сейчас, сейчас… Уже вижу… Танцующие пары… Оркестр… Вот хозяйка дома… А вот и ее муж… О Боже! Это доктор Павлицкий!
Читать дальше