Бертран Рассел - Сатана в предместье. Кошмары знаменитостей [сборник]

Мы здесь, на островах, помним – и наши сердца при этих воспоминаниях начинают биться учащенно, – как ликовали сознательные граждане в ноябре 1956 года, когда стало ясно, что судьба нашей великой страны вырвана из слабых ручонок трумэнов и ачесонов и из почти столь же слабых рук эйзенхауэров, этих марионеток Кремля, и по меньшей мере на четыре решающих года доверена несгибаемому патриотизму Бисмарка А. Максафта. Став президентом, он тут же начал действовать с силой и отвагой, на которые позволяли надеяться его последовательные публичные заявления. Американская энергия и американский энтузиазм покончат с уздой, в которой их держали трусливые государства Западной Европы. Изменники и законспирированные коммунисты больше не смогут утверждать, что Чан Кайши наделал ошибок и китайцы его не любят. Отправленная туда огромная армия имела цель посадить его правителем в Пекине. Китайские коммунисты проявили малодушие, которого от них и ждали, и тщательно избегали решающих сражений. За нами оставался Восточный Китай – как казалось, надежно. Но Западный Китай нам не давался. Бои перемалывали все больше наших войск. Наши атомные бомбы безрезультатно взрывались в малонаселенных районах, а неприятельские армии тем временем рассыпались на опасные партизанские отряды.

Русские, как и ожидалось, принудили бессильные государства Западной Европы к тому, что сделалось неизбежным вследствие жалкой тяги западноевропейцев к самосохранению. Они, почти не встречая сопротивления, заняли Рур, Лотарингию и север Франции. Части населения, обладавшей навыками работы в промышленности, было позволено выполнять рабский труд по месту жительства. Не имевших этого навыка отправляли валить лес в архангельские леса и добывать золото в Северо-Восточной Сибири. Русские подводные лодки постоянно покушались на коммуникации американских вооруженных сил с Китаем. Возросшие тяготы принудили американцев вернуть своих солдат домой.

Латинская Америка от Рио-Гранде до мыса Горн перешла в коммунистическую веру. Вся Азия, кроме областей, занятых американскими войсками, давно отдалась под власть Москвы. Деятельность доктора Малана [17] Даниель Малан, премьер-министр ЮАР в конце 1940-х – начале 1950-х гг. превратила в коммунистов африканцев. При вторжении русских войск в Западную Европу всем белым в Африке от мыса Бон до мыса Доброй Надежды перерезали глотки. Русские заняли Южную Африку, после чего огромные самолеты стали перебрасывать войска и оружие в Латинскую Америку. Настойчивая и умелая пропаганда убедила горцев Перу, Боливии и Бразилии, что Россия поддержит краснокожих в борьбе против белых угнетателей. Вдохновленные чудовищной резней, орды краснокожих, обученные и вооруженные Кремлем, ринулись через Мексику на остатки эвакуированной из Китая армии, удрученной поражением, ослабленной малярией и, как ни стыдно мне это признавать, не совсем уверенной в правоте своего дела.

Увидев, что все кончено, я и многие другие взошли на борт судна, стоявшего на Потомаке. Я собственными глазами – о, горе мне! – видел, как над Капитолием взмыл флаг с серпом и молотом. Еще мгновение – и наше утлое суденышко потопили бы русские орудия, но вмешалось милостивое Провидение, внезапно напустившее туману и позволившее нам уплыть.

Некоторые из нашего числа утверждают, что эти трагические события – доказательство ошибочной политики нашего великого президента. Но те, кто говорит такое, чужды морали. Гораздо благороднее сражаться за правое дело и геройски пасть, чем погрязнуть в мелких политических соображениях и вместо души спасать свою шкуру. Физически Соединенных Штатов больше не существует, но морально они будут жить вечно, оставаясь маяком надежды, сияющим храмом на холме, бессмертным стягом, на котором горят великие слова нашего последнего, благороднейшего президента: «Мы будем отстаивать правое дело, даже если небеса обрушатся на землю, будем бороться за свободу, пусть девять десятых нашего населения попадет в результате этой борьбы в неволю». Эти бессмертные слова выгравированы в моем сердце, с ними я спокойно готовлюсь к смерти. Аминь».

Дин Ачесон был так потрясен этим странным и мрачным рассказом, что не смог не увидеть в нем пророчество о грядущем. Он поделился этим откровением сенатора Блоггса со своим юристом, а тот использовал его как основание для прошения о пересмотре приговора Ачесону на основании помрачения его рассудка.