Рэй Брэдбери - Заводная птичка

— Человека характеризуют действия, — изрекла миссис Коул, — а не выражение лица и не слова, которые слетают с языка в момент совершения действий. Если хотите знать мое мнение, эта новая соседка, что обосновалась напротив, через два дома отсюда — Кит Рэндом, так, кажется, ее зовут? — натура, мягко говоря, весьма деятельная.

Сидевшие на веранде повернули головы в указанную сторону.

Кит Рэндом время от времени разгуливала с цветком в руках по саду. Занималась живописью, сидя у чердачного окошка. Обмахивалась веером, стоя на крыльце в прохладном полумраке. Ночами, устроившись под лимонно-желтой лампой, делала тончайшие, как паутинка, гравюры. С утра пораньше бросала ком глины на гончарный круг и что-то напевала звонким, чистым голосом. Вытряхивала горы окурков в печку, собственноручно сложенную из кирпичей. Неизвестно для кого пекла пироги. И ставила их охлаждаться на подоконник, отчего у всей округи текли слюнки, а мужчины, держа нос по ветру, направлялись через дорогу к ее дому, делая вид, что просто гуляют. С заходом солнца она усаживалась в огромную ворсистую петлю из конопляной пеньки, привязанную — будто для слабоумного переростка — к неохватному дубу на заднем дворике, и начинала раскачиваться. Часов этак в девять вечера спустится в сад, неся причудливый белый патефон, словно это и не патефон вовсе, а живая собака по кличке «Виктрола», заведет его рукояткой, поставит пластинку — и давай порхать на своей «Тарзанке», словно печальная бабочка или яркая непоседа-малиновка: то вверх, то вниз, то вверх, то вниз.

— Вот именно, — поддакнула миссис Тийс. — Либо она по-женски хитра и предельно расчетлива, либо… — Тут ей пришлось немного поразмыслить. — Либо это просто-напросто заводная птичка… ни дать, ни взять, кукушка из часов…

По всей улице хозяйки со значением стучали пальчиком по лбу и заглядывали к ней через забор, как женщины заглядывают в пропасть — единственно для того, чтобы ужаснуться: дескать, слишком тут высоко; но им ничего не удавалось разобрать, потому что в сумерках дворик становился темным, как грот — он шуршал листвой, пестрел цветами и хрипло покашливал, готовясь затянуть «Июньскую ночь» или «Несчастную бабочку». И в этом гроте, с неизбывностью скрытого от глаз, но ровно тикающего маятника, раскачивалась туда-сюда Кит Рэндом, опустив на плечо мягкую розовую щечку и тихо вздыхая о чем-то своем под рассказы граммофона о горестях печальной бабочки и прелестях июньской ночи.

— Откуда ее занесло в наши края?

— Неизвестно.

— Что ей здесь понадобилось?

— Неизвестно.

— Надолго она к нам?

— Это нужно у нее спросить!

Обстоятельства ее появления были вполне будничными. Дом пустовал целый год, но в конце концов его удалось сдать внаем. Как-то в апреле к воротам подкатил огромный мебельный фургон, из него выскочили двое, словно чертики из табакерки, и, чудом не сталкиваясь, начали сновать в дом и обратно, сноровисто перетаскивая абажуры, часы, столы-стулья и чайники. Со стороны казалось, будто управились они в считанные минуты. Фургон отъехал, а дом так и остался пустовать. Миссис Коул четыре раза прогулялась мимо, заглядывая в окна, и убедилась, что грузчики, перед тем как запрыгнуть в фургон, успели повесить картины, настелить ковры и расставить мебель — короче говоря, создали уют, словно направляемые женской рукой. Теперь в этом гнездышке не хватало только птички.

И вот, ровно в семь часов, сразу после ужина, появилась сама Кит Рэндом, которая, выйдя у всех на виду из желтого такси, в одиночестве направилась к замершему в ожидании дому.

— А где же мистер Рэндом? — спрашивали друг у друга соседки.

— Что-то не видно.

— Ага, стало быть, она в разводе — как питъ дать, разведена. А может, муж умер. Вдова — это еще куда ни шло. Бедняжка.

Между тем Кит Рэндом, улыбаясь каждому окну и каждому крыльцу, шла в магазин, чтобы купить бифштексы на косточках, банку томатного супа и пару кусков хозяйственного мыла, но при этом отнюдь не выглядела усталой, печальной или одинокой — можно было подумать, днем ее смешили клоуны, а вечером развлекал импозантный драматический актер с напомаженными усами.

— А ведь к ее дому никто и близко не подходит. Вначале у меня были опасения… в том смысле, что… — Миссис Коул подбирала слова. — Одинокая женщина, сами понимаете. Но к ней даже мороженщик не заглядывает. Вывод напрашивается сам собой. Кто-то верно подметил: это кукушка, которая выскакивает из дверцы часов. Каждые пятнадцать минут, — добавила она.