Герман Гессе: Внутри и снаружи

Но вдруг, когда он заговорил чуть громче, неразборчивые слова проникли в его сознание. Они были знакомы ему. Это были слова: «Да, теперь ты у меня внутри!» И он мигом все понял. Он понял, что они значили, что они относились к глиняному божку, и что он сейчас, в эту серую ночную пору, точно и в срок выполнил то, что в тот зловещий день предсказал ему Эрвин: что сейчас эта фигурка, которую он тогда с презрением держал в своих пальцах, не была больше вне него, а была в нем, внутри его! «Ибо то, что находится снаружи, находится и внутри!»

Вскочив одним рывком, он почувствовал, как по всем его жилам разлились огонь с холодом. Мир вертелся перед ним кругом, планеты устремили на него пристально-безумный взгляд. Он схватил одежду, зажег свет, ринулся вон из спальни и из дома и посреди глубокой ночи побежал к дому Эрвина. Он увидел, что за хорошо знакомым ему окном кабинета горел свет, дверь была незаперта, все, казалось, поджидало его. Он устремился вверх по лестнице. Запыхавшись, он вбежал в кабинет Эрвина, оперся дрожащими руками о его стол. Эрвин сидел у лампы в мягком свете, задумчивый, улыбающийся.

Приветливо поднялся он навстречу Фридриху.

— Ты пришел. Это хорошо.

— Ты ждал меня? — прошептал Фридрих.

— Я ждал тебя, как ты знаешь, с того самого часа, как ты вышел из моего дома и взял с собой мой маленький дар. Скажи, случилось то, о чем я тогда говорил тебе?

Фридрих сказал тихим голосом:

— Да, случилось. Образ божка находится сейчас внутри меня. Мне больше не вынести этого.

— Могу ли я помочь тебе? — спросил Эрвин.

— Не знаю. Делай, что хочешь. Поведай мне больше о твоей магии! Скажи мне, как божку снова выйти из меня.

Эрвин положил руку на плечо своего друга. Он подвел его к креслу, в которое усадил его.

Потом он искренним, почти материнским голосом заговорил, с улыбкой глядя на Фридриха:

— Божок снова выйдет из тебя. Верь мне. Верь самому себе. Ты научился верить в него. Научись теперь любить его! Он в тебе, но он пока мертв, он пока остается для тебя призраком. Разбуди его, заговори с ним, спроси его! Ведь он — это ты сам! Не испытывай больше к нему ненависти, не страшись его, не мучай его — а как ты мучал этого бедного божка, который был ничем иным, как твоим отражением! Как мучал ты сам себя!

— Это и есть путь к магии? — спросил Фридрих. Он сидел глубоко погруженный в кресло и словно постаревший, его голос звучал кротко.

Эрвин молвил:

— Да, это и есть путь к магии, и самый трудный шаг ты, пожалуй, уже сделал. Ты увидел: внешнее может стать внутренним. Ты был по ту сторону пар-противоположностей. Это показалось тебе адом: научись видеть, друг мой, что это — рай! Ибо это рай, что ждет тебя впереди. В чем состоит магия? В перестановке местами внешнего и внутреннего, не по принуждению, не страдальчески, как это делал ты, а свободно, с охотой. Вызови прошлое, вызови будущее: и то и другое находится в тебе! До сегодняшнего дня ты был рабом того, что у тебя внутри. Научись же быть его властелином. Это и есть магия.