Рэй Брэдбери: Объедки

Ралф Фентрисс нахмурился и повесил трубку.

Его жена Эмили, все еще сидевшая за столом, оторвалась от утренней газеты и отставила в сторону кофейную чашку.

— И с кем же ты говорил? — поинтересовалась она.

— С Берил, — ответил он все так же хмуро.

— С Берил?

— Ты ее знаешь. Это подруга Сэма, почти что его жена. Чего не помню, так это ее фамилию.

— Ах, да! — оживилась Эмили Фентрисс, намазывая масло на гренок. — Берил Вероника Глас — вот ее полное имя. Голова разболелась?

Ралф Фентрисс коснулся рукой лба.

— Какого черта! Как она добралась до нас?

— И чего же хочет Берил Вероника Глас, Ралф?

— Нас, — ответил он, потирая рукою лоб.

— Нас? — Эмили отложила гренок.

— Она пригласила нас на обед.

— Какой кошмар!

— Можешь повторить еще раз.

— Сколько лет прошло после смерти Сэма?

— Три или четыре. Пожалуй, четыре.

— Мы можем на него не пойти? Я имею в виду обед.

— И как ты это себе представляешь?

— Какой кошмар! — повторила еще раз Эмили Фентрисс.

— Ну почему, — сказал Ралф Фентрисс, усаживаясь за ресторанный столик. — Почему они продолжают меня приглашать? Старые друзья наших дочек, бывшие любовники, чокнутые поклонники, неблизкие подруги, знакомые знакомых и близкие родственники дальних знакомых… Скажи на милость, что мы здесь забыли? И кстати, она-то где?

— Если не ошибаюсь, — ответила Эмили Фентрисс, выпивая второй бокал шампанского, она никогда не приходила вовремя. Я могу ответить и на первый твой вопрос. Они приглашают тебя именно потому, что ты всегда принимаешь подобные приглашения.

— Я боюсь их обидеть.

— Брось. Благодаришь за приглашение и не приходишь — только и всего.

— Я так не умею.

— В том-то все и дело.

— Можно подумать, ты поступаешь иначе.

— Я отношусь к происходящему легко. За шелком платья ты не найдешь обливающегося кровью сердца.

— Обливающегося кровью сердца?

— Каждый пьянчужка, сидящий в баре, почитает тебя за спасителя, каждый бродяга полагает, что ты можешь спасти его заблудшую душу, каждая проститутка уверена, что именно ты и есть тот самый адвокат, который займется ее делом, каждый политик, понимая, что под бумажником у тебя находится сердце, всячески пытается его умаслить, каждый бармен норовит рассказать тебе историю своей жизни, вместо того чтобы выслушать твою, полицейские только взглянут на твою физиономию и не желают тебя штрафовать, а раввины приглашают тебя на пятничные собрания, хотя прежде тебя считали чем-то вроде баптиста, каждая…

— Ладно тебе. Хватит.

— Должна же я была спустить пар! Лучше назови свой новый титул.

— Лауреат ежегодной премии Отзывчивого Сердца, учрежденной Обществом Красного Креста.

— На твоем месте, я не забывала бы об этом ни на минуту! Кстати говоря, вот и она.

— Берил Вероника! — воскликнул Ралф Фентрисс с напускной радостью в голосе.

— Можно просто Берил, — ответила подошедшая к столику молодая красавица.

— Садись же!

— Неужели ты думаешь, что я так и буду стоять? Это что — шампанское? Господи, этот бокал для меня слишком мал. Чего же ты ждешь?

Он наполнил ее бокал до краев.

Она мгновенно опорожнила его и прошептала:

— Пожалуйста, налей еще.

— Похоже, вечеринка будет долгой, — процедила Эмили Фентрисс сквозь зубы.

— Прости меня, бога ради, — извинилась Берил Вероника Глас.

— Налей уж тогда и мне.

Мрачно усмехнувшись, Ралф Фентрисс наполнил оба бокала.

— Как хорошо, что мы снова все вместе, — сказал он.

— Не все, — поправила его Берил Вероника Глас.

— Сколько прошло с тех пор?

— Четыре года один месяц и три дня, — ответила молодая женщина.

— Со времени нашей последней встречи?

— С момента его смерти.

— Ты о Сэме?

— О ком же еще? Что-то ты мне мало шампанского наливаешь.

Он вновь наполнил ее бокал до краев.

— Действует по-прежнему? Я имею в виду Сэма.

— Он и не думал прекращать.

— Но ведь прошло уже столько времени…

— А что здесь может поделать смерть? Хотела бы я знать, не мог бы ты привлечь покойника за приставание?

— Не знаю, не думал об этом. Сэм был упорным при жизни и не изменил своим привычкам и после смерти… — Фентрисс посмотрел на часы. — Прости, но почему ты пригласила сюда не кого-нибудь, а именно нас?

— Потому что у меня появился новый парень.

— Очень рад за тебя!

— Радоваться тут особенно нечему. Мы нравимся друг другу, но это ни к чему не приводит. И так уже больше года. Год и два месяца. Каждый раз я начинаю рыдать. Это все Сэм. Его штучки.