Александр Дюма: А. Дюма. Собрание сочинений. Том 42. Консьянс блаженный. Катрин Блюм. Капитан Ришар

Затем настало время бороновать землю; папаша Каде, как многие предприимчивые крестьяне, умел делать все понемногу; он купил дерева, сделал борону и вечером, когда она была уже готова, предупредил невестку, что на следующий день им предстоит бороновать, так как нужно было срочно прикрыть зерно землей, чтобы оно не сгнило под ноябрьскими дождями.

То была работа еще более изнурительная, чем вспашка: приходилось впрягаться, подобно волам, в борону, утяжеленную огромным камнем; папашу Каде это не утомляло, но было не по силам Мадлен. Сосед, владевший тридцатью арпанами земли и имевший в помощь осла и быка, сжалился над ними, безвозмездно посвятил им полтора дня своего труда, и земля была взборонована.

— Спасибо, кум Матьё, — поблагодарил его папаша Каде, когда все было закончено, — вы сделали доброе дело для бедной Мадлен.

— Не за что, — ответил услужливый сосед, — но, послушайте, на будущий год вам надо купить осла. Смотрите, — добавил он, указав рукой на своего серого, — вот мой Пьерро, отличный осел, ему нет еще и четырех лет. Дело в том, что я получил небольшое наследство от моего дядюшки из Ивора и собираюсь в пару моему быку купить еще одного, а Пьерро могу продать вам, если хотите.

Папаша Каде покачал головой:

— Это мне не по карману.

Он повернулся к сидевшей на меже Мадлен, и она, побледнев, ответила на его немой вопрос невеселым взглядом.

Старик вздохнул.

— А, это вам не по карману, — сказал, посмеиваясь, Матьё. — Но разве это не правда, что у вас есть припрятанные сокровища?

— Увы, — вздохнул папаша Каде, — если бы они у меня были, разве заставлял бы я свою невестку, вдову моего бедного Гийома, тащить борону?!

— Это так, — подтвердил Матьё, уловивший и взгляд Мадлен, и интонацию папаши Каде; он понял, что услышанное им — правда, горькая и печальная. — Но даю вам слово, я возьму за Пьерро немного.

Папаша Каде посмотрел на Пьерро: то был отличный осел, с лоснящейся шерстью, с длинными прямыми ушами и великолепной черной полосой по крупу. Убедившись в том, что осел хорош, старик не решился спросить, сколько же хотят за него.

Сосед Матьё прекрасно видел, что на уме у старого крестьянина, и поспешил его успокоить.

— О, это будет недорого, — сказал он, — тем более что вам никогда больше не представится такой случай. Я отдам Пьерро за шестьдесят франков, а вы выплатите их за три года — по двадцать франков в год, на Святого Мартина-зимнего. Я говорю, что отдам, и согласитесь: это просто подарок.

С правдой спорить не приходилось.

Поэтому папаша Каде, как ни хотелось ему поторговаться, не отважился на это.

Он посмотрел на Мадлен, но та отвела взгляд: она не хотела толкать свекра на такие расходы.

— Надо посмотреть, — ответил старик.

— Смотрите, смотрите, — откликнулся сосед Матьё, — любому другому это стоило бы восемьдесят франков, а вам — всего шестьдесят; впрочем, я не продам Пьерро, не предупредив об этом вас.

— Спасибо, — вновь поблагодарил папаша Каде, — вы очень добры.

— Дело в том, что вы славные люди и заслуживаете, чтобы Господь ниспослал вам благословение, так что, когда захотите, Пьерро будет ваш. Ну, Тардиф, пойдем!

И, усевшись на осла, Матьё двинулся домой, а следом за ним — бык: того не надо было подгонять, ведь он знал, что в яслях его ждет охапка свежескошенной травы, и шел так быстро, что это противоречило его имени.

Папаша Каде ответил "Надо посмотреть" вовсе не потому, что не увидел выгоды в предложенной сделке, а потому, что Пьерро понадобится ему только для будущей вспашки, а до той поры кормить его было бы пустой тратой средств.

Пьерро все равно никуда от него не денется, раз сосед Матьё пообещал предупредить его, если будет продавать осла.

К тому же старику предстояло еще одно дело, прежде чем купить Пьерро, — надо было построить конюшню.

Пахарь стал тележечником, чтобы изготовить борону, а тележечник стал каменщиком, чтобы построить конюшню.

К счастью, за домом имелось свободное место, а в полях валялись камни — так что требовалось приобрести несколько мешков гипса, вот и все.

Папаша Каде взялся за дело, никому ни о чем не говоря, ведь построенная заранее конюшня могла только повысить Пьерро в цене. Сосед Матьё был славный человек, но и славного человека дьявол искушает по семи раз в день, да и то мы называем самую малую цифру, потому что семь раз — это излюбленный счет у святых.

В соответствии со своими тайными намерениями старик составил план достаточно просторной конюшни, чтобы поместить в ней двух животных.