Чарльз Диккенс - Домби и сын

М-ръ и м-съ Тутсъ удалились въ Бедфордъ, гдѣ м-съ Тутсъ проживала въ бывалое время подъ своимъ старымъ дѣвичьимъ именемъ Сусанны Нипперъ Выжиги. Здѣсь имъ подали письмо, которое м-ръ Тутсъ читалъ, вертѣлъ, перечитывалъ и перевертывалъ до того, что его супруга рѣшительно испугалась.

— Сусанна, дружокъ мой, — сказалъ м-ръ Тутсъ, — испугъ еще гораздо хуже надсады. Успокойся, сдѣлай милость.

— Отъ кого письмо? — спросила м-съ Тутсъ.

— Отъ капитана Куттля, мой ангелъ. Пожалуйста, не горячись. Лейтенанта Вальтера и миссъ Домби ожидаютъ съ часу на часъ.

— О нѣтъ, мой милый, не старайся меня обмануть, — съ живостью возразила м-съ Тутсъ, быстро вскочивъ съ своего мѣста. — Вижу по твоимъ глазамъ, что они уже пріѣхали, не такъ ли?

— Поди вотъ и проведи ее! — воскликнулъ м-ръ Тутсъ въ порывѣ глубочайшаго изумленія. — Ты угадала, мой ангелъ, они уже въ Лондонѣ. Миссъ Домби видѣлась съ отцомъ, и они помирились.

— Помирились! — вскричала Сусанна, хлопая руками.

— Сусанна, другъ ты мой милый, сдѣлай милость, не надсажайся. Развѣ забыла, что говорилъ докторъ? Капитанъ Гильсъ пишетъ… то есть, онъ этого прямо не говоритъ, но я догадываюсь… что миссъ Домби перевезла своего отца изъ стараго дома на квартиру, гдѣ они живутъ съ лейтенантомъ Вальтеромъ. М-ръ Домби ужасно боленъ, чуть ли не при смерти, и миссъ Домби не отходитъ отъ его постели.

М-съ Тутсъ заплакала навзрыдъ.

— Сусанна, радость моя, припомни, сдѣлай милость, что говорилъ докторъ. Ну, если не можешь припомнить, такъ и быть, это ничего, да все-таки плакать-то не нужно.

М-съ Тутсъ оправилась быстро и еще быстрѣе подскочила къ своему супругу, заклиная его всѣмъ святымъ отправить ее немедленно къ ея безцѣнной горлинкѣ, къ ея сизой голубушкѣ, и м-ръ Тутсъ былъ далеко не такой человѣкъ, чтобы оставаться хладнокровнымъ къ этимъ энергичнымъ проявленіямъ женственнаго сердца. Немедленно они согласились ѣхать вмѣстѣ и представить собственныя особы въ отвѣтъ на капитанское письмо.

Теперь, по неисповѣдимымъ судьбамъ всесильнаго рока, оказалось такъ, что въ этотъ чреватый событіями день самъ капитанъ Куттль принималъ весьма дѣятельное участіе въ одномъ свадебномъ поѣздѣ, гдѣ онъ былъ дополнительнымъ, впрочемъ, довольно важнымъ, дѣйствующимъ лицомъ. Это произошло совершенно случайнымъ образомъ, вотъ какъ:

Повидавшись съ Флоренсой и взглянувъ съ невыразимымъ наслажденіемъ на ея ребенка, капитанъ, послѣ продолжительныхъ разговоровъ и совѣщаній съ Вальтеромъ Гэемъ, вышелъ погулять. Капитанъ шагалъ медленно, съ разстановкой и понуривъ лощеную шляпу, но какъ только передъ умственнымъ его взоромъ являлся младенецъ Флоренсы, въ одно мгновеніе онъ весь съ головы до ногъ проникался самымъ эксцентричнымъ восторгомъ, смѣялся на всю улицу и высоко бросалъ надъ головой свою лощеную шляпу, къ назиданію любопытныхъ пѣшеходовъ, которые останавливались невольно, чтобы полюбоваться, съ какою ловкостью помѣшанный чудакъ ловитъ на воздухѣ свой головной уборъ. Быстрыя перемѣны свѣта и тѣни, которымъ подвергали капитана эти два противорѣчащихъ предмета глубокой думы, чрезвычайно расшевелили его жизненную дѣятельность, и черезъ нѣсколько минутъ онъ уже выступалъ самымъ скорымъ шагомъ, увѣренный, что вотъ теперь-то именно ему надобно погулять да погулять. Увлекаемый всесильнымъ вліяніемъ рока, капитанъ, самъ не зная какъ, выбралъ мѣстомъ для этой прогулки свой старый кварталъ, куда, внизъ по теченію Темзы, и направились его шаги мимо корабельныхъ мачтъ, веселъ, блоковъ, смоляныхъ бочекъ, доковъ, каналовъ, висячихъ мостовъ и такъ далѣе, все по направленію къ Корабельной площади.

Всѣ эти любопытные предметы, со включеніемъ каланчей и пожарныхъ трубъ, имѣли на капитана такое успокоительное дѣйствіе, что онъ мало-по-малу пришелъ совершенно въ нормальное состояніе и уже затянулъ, для препровожденія времени, отрывокъ изъ баллады "О любовныхъ похожденіяхъ Пегги", какъ вдругъ, при поворотѣ за уголъ, онъ, совершенно неожиданно, наткнулся на тріумфальную процессію, которая шла прямо на него. Капитанъ обомлѣлъ.

Во главѣ процессіи… да, да, капитанъ не ошибался… была безпардонная м-съ Макъ Стингеръ, и на челѣ м-съ Макъ Стингеръ явственными знаками была вычеканена самая неумолимая рѣшимость. На ея лонѣ возлежали массивные серебряные часы, принадлежащіе — можете вообразить! — командиру Бенсби, ея шея была украшена длинною-предлинною бронзовою цѣпью. Эту даму велъ подъ руку не кто другой, какъ самь Бенсби, командиръ "Осторожной Клары", и лицо этого мудреца — можете представить! — было проникнуто совершеннымъ отчаяніемъ, какъ будто онъ попался къ дикимъ на неизвѣстный островъ, и его того и гляди изжарятъ на мелкомъ огнѣ. За ними веселымъ хоромъ выступали маленькіе Макъ Стингеры, прискакивая и припрыгивая отъ полноты душевнаго восторга. За ними двѣ старыя леди, угрюмыя и черствыя, вели подъ руку коротенькаго джентльмена въ высокой шляпѣ. Процессію заключалъ вертлявый юнга съ корабля Бенсби съ двумя огромными зонтиками подъ мышкой. Все, казалось, было устроено по обдуманному плану, и одинъ взглядъ на расфранченную компанію, независимо отъ безпардонной неустрашимости дамъ, достаточно убѣдилъ капитана Куттля, что это была процессія роковая, убійственная, и что обреченной жертвой былъ не кто иной, какъ самъ командиръ "Осторожной Клары".