Уильям Сароян: Изюм

Но вот среди нас появился гений и заявил, что мы способны изменить ход мировой истории. Он сказал, что добиться этого мы можем с помощью изюма. И еще он сказал, что мы, по меньшей мере, изменим кулинарные привычки людей.

Никто не считал его за сумасшедшего, потому что он носил очки и имел важный вид. Он казался тем, что люди любили называть «образованный человек», а всякий образованный человек, окончивший университет, читающий книги, должен быть важным человеком. У него на руках была статистика и статистические методы, позволявшие ему отстоять свою точку зрения. Он математически доказал, что способен сделать все, о чем говорил. Он твердил, что нам нужна система, с помощью которой изюм станет неотъемлемой частью национальной диеты. Он уверял, что разработал эту систему и что она пригодна для нашей долины. Он блистал красноречием в нашем актовом зале и в малых городках по соседству и говорил, что после того, как Америка привыкнет к ежедневному употреблению в пищу изюма, мы начнем насаждать эту привычку в Европе, Азии и, может, даже в Австралии. По его словам выходило, что если, к примеру, мы приучим китайцев есть изюм, наша долина станет богатейшей долиной в мире. Он выкрикивал точное число китайцев, проживающих в Китае, и это была умопомрачительная цифра, и все фермеры в зале не знали, аплодировать им или возмущаться. Он утверждал, что если мы приучим каждого китайца бросать в котелок с рисом всего одну изюмину, заметьте, всего одну, тогда у нашей долины заведутся денежки в банке, и мы сможем купить все, без чего немыслим современный комфорт – ванны, пылесосы, электричество и автомобили.

– Рис, – говорил он, – вот все, что они едят. Но мы можем приучить их класть одну изюминку в каждую кастрюлю с рисом.

Он утверждал: изюм вкусный. Людям нравится есть изюм. Они любят изюм и с радостью выложат за него деньги. Вся загвоздка в том, что они отвыкли кушать изюм. Это от того, что бакалейщики по всей стране вот уже много лет не торговали изюмом, а если и торговали, то изюм не был расфасован в привлекательную упаковку.

– Единственное, что нам нужно, – говорил он, – это ассоциация производителей изюма с руководящим звеном, а при ней центральная фабрика по расфасовке и сбыту. Остальное я беру на себя. Я разработаю броскую упаковку, придумаю для нашего изюма патентованную торговую марку и помещу рекламные объявления на целую полосу в «Сатурдей ивнинг пост» и прочие общенациональные газеты, и навербую армию продавцов. Короче, я сделаю все, что нужно. Если фермеры вступят в мою ассоциацию, я все сделаю и наш город превратится в один из самых оживленных городов Калифорнии, а наша долина станет одним из богатейших сельскохозяйственных центров мира.

Он сыпал такими громкими словами, как «кооперация», «массовое производство», «современная эффективность», «современная психология», «современная реклама» и «современный сбыт», но фермеры, не понимавшие, о чем речь, чувствовали, что он человек прозорливый и что им следует вступить в эту ассоциацию и внести свой вклад в дело прославления изюма.

Он был оратором, статистиком, а еще он был гением. Я не помню, как его звали, и никто не помнит, но тогда он произвел фурор, и какое-то время казалось, что он знает, что делает.

Редактор газеты «Морнинг рипабликан» изучил его предложение и пришел к заключению, что во всем этом есть здравый смысл. А редактор «Ивнинг геральд» сказал, что это неплохо задумано, наш мэр идею поддержал, и во всей долине воцарилось оживление. Фермеры на повозках и автомобилях отовсюду съезжались в город, собирались малыми и большими кучками перед общественными зданиями и говорили о том, как сделать наш изюм знаменитым.

Идея всем представлялась стоящей.

Главная цель ассоциации заключалась в том, чтобы собрать весь изюм нашей долины и после создания спроса на него с помощью общенациональной рекламной кампании предложить этот изюм на продажу за такую цену, которая окупит все издержки на ассоциацию да еще позволит фермерам получить небольшую прибыль. Итак, ассоциация была основана и наречена Ассоциацией производителей изюма «Солнечная дева». В нашем городе были возведены шестиэтажное здание ассоциации и колоссальная фабрика по расфасовке и сбыту изюма, оснащенная новейшим оборудованием. Машины очищали изюм и удаляли черенки; вся фабрика служила образчиком порядка и эффективности.

В те дни каждый четверг я ходил на Бродвей в типографию Кнаппа и брал дюжину номеров «Сатурдей ивнинг пост». Тогда этот журнал был довольно толстый и дюжина его номеров тянула иногда фунтов на двадцать пять. Я носил их в сумке на ремне, перекинутом через плечо, и, пока проходил один квартал, плечо начинало ныть. Не знаю, зачем мне понадобилось продавать «Сатурдей ивнинг пост», наверное, потому, что когда-то давным-давно в Филадельфии его основал Бенджамин Франклин и отчасти оттого, что мне нравилось приносить номер журнала домой и разглядывать рекламу автомобилей, покрышек, карманных фонариков и кукурузных хлопьев. Пожалуй, в какой-то момент у меня даже вошло в привычку читать рассказы Джорджа Агню Чемберлена. Как-то вечером в четверг я развернул номер «Сатурдей ивнинг пост», сидя в гостиной, я листал страницу за страницей и разглядывал товары, производящиеся и рекламируемые в нашей стране, и прочитал на одной странице: «Ты уже принял сегодня свою порцию железа?» Это было рекламное объявление Ассоциации производителей изюма, на целую полосу. В объявлении разъяснялось на безупречном английском, что изюм содержит железо и что благоразумные люди каждый день съедают пятицентовый пакетик изюму. Изюм прогоняет усталость, уверяла реклама. Внизу было напечатано название нашего города, нашей ассоциации и ее адрес с указанием улицы. Итак, отныне мы больше не захолустье, затерянное в пустыне, потому что название нашего города напечатано в «Сатурдей ивнинг пост».