Луи Селин - Банда гиньолей

«Катастрофа!» — мелькнуло у меня в голове.

Едва уселся, как отворилась другая дверь… Полковник с девочкой. Слов не нужно, и так все ясно!

— Oh, there you are?.. Вы здесь?

Как будто в восторге оттого, что лицезреют меня… Оба в высшей степени приветливы. Он мусолит свою сосульку… с нугой… оглядывает меня с ног до головы. Он уже снял свое шитое золотом великолепие и оделся в обычное платье.

— Oh, isn 't be smart? Какой щеголь! Прямо красавчик!

И все.

И вдруг в упор:

— Mercury? Ртуть?

Вот оно, так я и знал!.. Нанес удар и посмеивается, похохатывает… Развлекаются… Что говорить, забавная шуточка!.. Малышка тоже смеется. Очень им забавно… Всегда довольны, люди покладистые. У меня сразу пропали сомнения: Со-стен! Вот гад! Хотел бы я взглянуть на него!.. Но его, разумеется, нет.

Я краснею… бледнею… что-то лепечу… Как они поступят со мной?.. Просить прощения, валяться в ногах, умолять?.. А, черт с ним!

— Я могу уйти? — спрашиваю. — Go out?

— Sit down! Sit down! Садитесь!

Сплошное дружелюбие и благожелательство… Им вовсе не хочется, чтобы я уходил: уж очень я им забавен… Ни тени недовольства, но это еще ни о чем не говорит. Англичане — отпетые притворщики, всегда губки бантиком… Я сразу смекнул: тут все разыграют, как по нотам, ясно, как божий день. Готовая ловушка!.. И я ввалился в нее, как последний олух… Сейчас заявятся легавые… Взят с поличным, мадам!.. То-то будет развлечение! «Признавайтесь, молодой человек, откуда у вас этот костюм?.. Ну, двигайте! За решетку!.. Шесть месяцев за то, три месяца за се!» А тут еще мои неоплаченные счета!.. Да-а-а!.. Нетрудно было догадаться… Глубоко они мне засадили, ох, до самых печенок!.. Нет, как лихо отодрали! Тютя! Одиннадцать-двенадцать месяцев, это уж точно… А куда девался этот пройдоха? Наверху, поди, на чердаке… Подняться что ли, да сказать ему пару теплых слов? А может, все им рассказать?.. Этот-то хрыч нынче в штатском. А может, никакой он не полковник? Может, просто легавый?.. Пропади оно все!.. Ох, худо!.. Снова суматоха, беготня, махание руками, говорильня!.. Совсем я от них одурел… А, плевать! Пусть думают, что хотят… «Не трепыхайся… Не трепыхайся… Сиди спокойно!..» Это звучал во мне голос рассудка… Ладно, будь что будет… Да и потом, что ни говори, и за мной есть грешок… Понимаем, не дурнее их!

Спрашиваю без долгих околичностей — знаем, как-никак, порядки:

— Придет Мэтью? Инспектор Мэтью? Inspecter? Ну, сыщик из Ярда? Мэтью?

Не понимают. О чем это я?.. Ну, люди!..

— Теа? Теа? — предлагают они взамен. Чай так чай, будь оно неладно!

Ханжи треклятые… Забавно им глядеть на меня такого… угодившего в западню, связанного по рукам и ногам, затравленного. Развлечение! Этот народ весь такой от природы: богачи, англичане и паскудники… Без различия пола и возраста…

— Ну, что ж, давайте чай, не возражаю.

Все едино ждать полицию… Я тоже невозмутим… С чего бы мне трепыхаться больше, чем им?.. Да и чего, в сущности, бояться?.. Давайте, давайте!.. Правду сказать, терять-то мне почти нечего… Валяйте!.. Малышка лопочет… порхает вокруг меня… и такая радостная… все вприпрыжку да вприпрыжку… какие красивые ножки!.. Занимает нас разговором, но такая болтушка! Смела для своих лет… говорит о кино, о крикете, о спорте, о состязаниях, а сама все скачет… О ртути больше не заикались. Полковник утирает рот, встает из-за стола… Снова простата?.. Нет, говорит, не в ней дело, он хочет поработать… Оставляет меня вдвоем с моей милашечкой. Странные все-таки у них повадки!.. Удаляется, обсасывая свою карамельку. Поразительный человек!.. Чрезвычайно учтиво просит извинить его. Он поднимется в Экспериментальную лабораторию, чтобы присоединиться к Состену, занятому масками… Прекрасно!.. Чудесно!.. Чего же лучше!

В конце концов я успокаиваюсь… Раз уж здесь так принято… Я ничем, в сущности, не рискую, так чего ради суетиться?.. Они-то как ни в чем не бывало. Остаюсь на своем месте, прошу еще чаю, так я чувствую себя более непринужденно… Крошка наполняет мою чашку. Как она хороша, как очаровательна!.. Не могу наглядеться… И все это для меня одного, мы вдвоем… Чудной у нее дядя! Я размышляю… Какая своенравная баловница!.. Плутовата и, наверное, понимает, что происходит… Мне хочется вернуть ее к разговору о ртути… беспокоит это меня, гложет и гложет… Только не может она усидеть на месте, ее сущность — в движении… Должен признаться, у меня от нее даже в глазах рябит… Подпрыгивает, скачет, как чертик, вокруг меня… Какие красивые волосы! Чистое золото!.. Что за девчушка! Стоит мне что-то сказать, она сразу взглядывает на меня… Она не воспринимает меня трагически, а мне хочется трагичности…. Вижу лукавую искорку в ее глазах… Мне хочется, чтобы она всегда улыбалась, даже моим глупостям… Каким же болваном я выгляжу в этом костюме! Будто нарочно вырядился… Просто смешон… Да еще и ртуть эта… Ничего себе впечатленьице!.. Вор!.. Сгораю от стыда, сижу как на раскаленных угольях… Краснею, и сказать мне нечего… Слушаю ее, ее щебет… Английская пташка… Не все улавливаю, слишком скоро говорит… Прихотливый язык, английский… Игрив, шаловлив — язык девочек… Подскакивает, позвякивает, смеется невесть чему… то туда прыгнет, то сюда, порывисто дышит… Как приятно!.. Яркие голубые и сиреневые переливы в ее глазах… ее глаза затмили все!.. Раз — и готово, сразу забыл обо всем на свете… ничего больше для меня не существует… Бесконечно чарующий цветок!.. Цветок, да… Я упиваюсь его благоуханием… Василек… Нет, птица… Птица, так лучше… А, не все ли равно! Я околдован… васильки ее глаз… девочка, и коротенькие ее юбочки… Неодолимый соблазн похоти… Белокурые рассыпавшиеся волосы… Она подскакивает, и все кругом озаряется… Это так прекрасно! Сейчас я лишусь чувств… Восхитительная прелесть! Ну, все, успокоились… Все, все… Нельзя мне так… Тот чумовой оставил нас вдвоем… ведь мы вдвоем! Как же мне хорошо в кресле!.. До невозможности хорошо!.. Все во мне дрожит, дрожит… Как прекрасна эта девчушка, как я обожаю ее! Так бы и съел ее… Который же ей год? Может, спросить? Так, для интереса?.. Нет, нет… не хватит духа… Снова пью чай… Ем мало, чтобы выглядеть поскромнее… Помню, что тогда случилось… Чтобы она смотрела, как я жую? Подумать страшно!.. Пережевывать, глотать, а она будет глядеть своими чудными, дивными глазами?.. Не посмею, лучше умереть!.. Какая-то стыдливость шевелится во мне, бередит душу… Нет, ни за что! Провалиться мне на этом месте, если стану есть! Лучше уж сдохнуть с моей нежной душой!.. И все ради обожаемой Вирджинии! Ее в самом деле так зовут? Надо будет спросить, если наберусь смелости.