Луи Селин - Банда гиньолей

Я размышлял, лежа на спине, сон не шел. А вот и Состен бросает швартовы. Видать, дело к полуночи. Трясет меня — потолковать ему охота. А я — молчок, и ухом не веду. А он кровать трясет, не отступается:

— Пьюит! Оглох, что ли? Пьюит!.. Щиплет меня за нос, за ягодицы. Ах, чтоб тебе!

— Дрыхнешь?

— Ослеп что ли, олух?

Он включает свет. Возбужден до крайности.

— Ты должен выслушать меня, должен! Так больше продолжаться не может!

— Что не может продолжаться?

— Ты должен помочь мне, должен!..

— Да что с тобой?

— «Веги» тебе больше не нужны… так, что ли?

— «Веги»?

Совсем вон из головы!

— Из-за этого ты меня и разбудил?

— Да вся жизнь наша в «Вегах», господин Не Тужи! И ваше жалкое существованьице тоже!.. Уж извините за беспокойство! Что может быть важнее «Вег»? Ради них стоило проснуться!

— Вижу, у тебя снова заскок!

— Пошел ты со своими заскоками! Ты, видно, не понял? Пятнадцатого числа этого месяца начинается конкурс! Через две недели! Через две! Теперь понял? А ты готов?

— Готов… к чему?

— К газам, чтоб тебе пусто было! Не к поездке на дачу, не к ловле бабочек!

— А, так вы опять за свое, Состен!

Я сразу проснулся. Ну, наглец!..

— Уж извините, газы для вас! Не для меня! Я встал на дыбы.

— Ну, естественно, сударя это более не волнует, у сударя плоть взыграла! Сударь волочится за юбками!

— Взыграла, взыграла! Только не из-за вас!

— Сударю угодно посягать на супружество! Сударь очаровывает девственниц!

— Я? Ну, наглец!..

Нет, этот хам вконец оборзел!.. Снова все кончится дикой сварой!

— Ну, да, господин Мерзопакостный! Что, сдрейфил? Прямо в рожу мне плюет! Да что ему наконец от меня нужно?

— Куда это ты гнешь, Состен?

— Хочу найти Цветок!

— Что за цветок?

Придвинувшись ближе, он шепчет:

— Ты же знаешь, Тара-Тое!

Ох, совсем беспамятный! Ну да, цветок… Выскочило из головы… Его Тибет!

— Тара-Toe? Из-за этого ты меня и разбудил, педик? — вскричал я.

— У меня свои причины!

— Ищи сам и не приставай к людям!..

Опостылели мне его бредни! Он сразу в слезы.

— Дружок! — рыдает он. — Не бросай меня, дружище! Одному мне ни за что не справиться. Без чар я погиб! Ты не можешь бросить меня!.. Подумай о моей жене, о Пепе! Ты же знаешь, я люблю ее! Ты ее видел, она ведь неплохая баба! И она любит меня! Не обращайся со мной, как с последней сволочью. Такая неблагодарность в твои-то годы!..

— Да чего ты хочешь?

— Я не хочу подохнуть, как таракан! Хочу выжить! Понимаешь? Выжить! Я верю в Тара-Тое!

— То есть — во что?

— Да в то, о чем говорил тебе, в то, о чем ты сам читал! Да пошел ты! Скажешь, не читали с тобой? Неужто все позабыл? Бедная твоя голова! Конечно, страну ты не знаешь, но все же! Картинки в книге видел? Ты что, такой тупой?.. А, так ты против меня! Не желаешь мне помочь! Вижу, вижу, ты мне враг!.. Спрятал книгу? Где же она теперь? Куда ты ее засунул?

Шарики у него уже завертелись. Он злится, цепляется ко мне, устраивает новую сцену.

— А я верю в это, слышишь? Верю в Тара-Тое! Закатывая глаза, он во весь голос возвещает мне о своей вере.

— Я верю! Куда подевал книгу?

Да под кроватью лежала его «Вега»! Память-то мне не отшибло! У самого края ковра. Придется лезть, вытаскивать… Не было мне других забот!..

— Так она нужна тебе? — спрашиваю. — Нужна?

— Он еще спрашивает! Вот полоумный! Он еще спрашивает!

В чем мать родила сгибаюсь в три погибели, заползаю под кровать, нашариваю книгу… Какая колодина!.. В два или три телефонных аппарата размером! Взгромождаю эту дуру на кровать, открываем ее на странице заклинаний. У меня сразу начинает плясать в глазах — такое изобилие красок, человеческих фигур! Слишком много, чересчур ярко!.. В голове завертелось… Тру глаза… Меня клонит в сон… Черт, спать хочется!.. Пошел он к черту со своей книгой!.. Вытягиваюсь на постели… Так нет! Не дает покоя, теребит!

— Эй, а куда палочки подевал? Не помнишь?

Ему нужно, чтобы я немедленно принялся за дело! Извелся от нетерпения!

— Ну же! Немедленно пляски! Вот бесноватый! Заездил он меня!

— Ну, что пристал? Отвяжись, я сплю!

Даже не слушает! Вынь ему да положь, дурья голова!

— А я говорю, сейчас будешь играть!

Раскомандовался.

Он имел в виду мой столовый прибор, вилку и нож, которыми я пользовался в прошлый раз вместо ударных инструментов, которыми стучал по кроватной раме, по медным стойкам… Моя партитура… Я запрятал их в шкафу так, чтобы не попались на глаза горничной.

А он между тем не может терять ни секунды. Готовясь плясать, раздевается донага… Тело у него сплошь волосатое, но особенно густо порос живот… рыжей шерстью.