Герман Мелвилл - Я и мой камин

Если справедливо утверждение, что в браке сходятся противоположности, то поистине роковая неизбежность свела нас вместе! Равно нетерпимая к прошлому и настоящему, моя супруга, словно кружка имбирного пива, переполнена до краев всяческими замыслами и проектами; она неустанно исполняет свои хозяйственные обязанности и переполняет кладовую соленьями и маринадами в неусыпном попечении о будущем; нетерпеливая к любым новостям, она ждет не дождется газет и с жадностью набрасывается на письма. Я же совершенно доволен минувшим днем, нимало не задумываюсь о завтрашнем, не ожидаю нового решительно ни от кого и ни от чего на свете, не строю ни малейших планов и не имею никаких видов на будущее; единственное, к чему я принужден, — это вести неравную борьбу с супругой и отражать ее неуместные посягательства.

Сам будучи на склоне лет, я более всего дорожу стариной — и потому люблю старика Монтеня, [27] Монтень Мишель де (1533–1592) — французский философ и писатель. выдержанный сыр и старое вино; сторонюсь молодых людей, избегаю горячих булочек, новых книг и молодого картофеля; я по-настоящему привязан к своему допотопному разлапистому креслу и престарелому косолапому священнику Уайту, моему соседу, а еще более — к моему ближайшему соседу — старой вьющейся виноградной лозе, что летними вечерами составляет мне компанию, непринужденно опираясь о раму, в то время как я, сидя в комнате, облокачиваюсь о подоконник поблизости от нее; но выше всего, гораздо выше всего прочего, ставлю я свой стародавний камин с высокой полкой. Моя же супруга, по причине своей безрассудной тяги к юности, признает только новое и потому любит свежий сидр осенью, а весной, как если бы она приходилась родной дочерью самому Навуходоносору, [28] Навуходоносор. — Согласно Библии, вавилонский царь был наказан за гордыню безумием и «ел траву, как вол» (Дан., 4:30). гоняется, точно одержимая, за всевозможными салатами и шпинатами, в особенности пристрастна она к ранним огурчикам; впрочем, природа неизменно мстит за вожделения, свойственные юности, но не приличествующие столь пожилой даме, и свежая зелень никогда не идет ей на пользу; она захвачена недавно открытыми перспективами ослепительного будущего (словно на заднем плане не маячит кладбище); ей не терпится следовать сведенборгианизму, [29] Сведенборгианизм — учение о соответствии явлений земных и «потусторонних», названное по имени шведского философа Э. Сведенборга (1688–1772), который интересовался возможностями общения с миром духов. Общины сведенборгианцев распространены во многих странах, преимущественно в США и Великобритании. спиритизму и всем прочим новым веяниям в области как естественных явлений, так и сверхъестественных; с неистребимым оптимизмом она всякий год устраивает все новые цветочные клумбы даже на северной стороне дома, где и жестким кустам таволги не за что уцепиться корнями, чтобы устоять под натиском свирепого горного ветра; вдоль дороги она высаживает черенки молодых вязов без малейшей надежды дождаться от них тени, каковая падет разве что на развалины надгробий, под которыми будут похоронены ее правнучки; она не носит чепцов и заплетает свои седые волосы в косу; выписывает «Дамский журнал», чтобы следить за модами; календарь на новый год всегда покупает еще в ноябре; встает на рассвете и даже к самому теплому закату относится с холодным пренебрежением; на досуге она заново принимается то за историю, то за французский, то за музыку; обожает общество молодых людей; вызывается объезжать молодых жеребцов; разводит в саду новые сорта фруктов и тайно ненавидит мою старую виноградную лозу, моего косолапого старика соседа, мое старое разлапистое кресло, но пуще всего, гораздо пуще всего прочего, насмерть стоит она против моего старозаветного камина с высокой полкой. Я не перестаю себя спрашивать, посредством какой изощренной магии присвоила себе эта весьма почтенная леди, давным-давно вступившая в свою осеннюю пору, душу столь юношескую, исполненную весенней бодрости? Если я пытаюсь протестовать, у нее неизменно находится обезоруживающий довод: «Полно ворчать, старик (она всегда называет меня стариком), — ведь это я, только я своей молодостью спасаю тебя от закоснения». Что ж, может быть, так оно и есть. В конце концов, все это предопределено свыше. Одна из ее бедных родственниц, добрая душа, заявляет в пылу откровенности, что моя супруга — соль земли, тем паче соль того моря, в котором я обретаюсь, иначе оно давно бы уже застоялось и покрылось ряской. В моих морских широтах она еще и муссон, неизменно дующий в одном направлении и готовый обрушиться всей своей яростью на мой старый добрый камин.