Джон Пассос - Большие деньги

– Могу, наверное, немного отстегнуть, – предложил Чарли. – Мне удалось кое-что скопить.

– Думаю, ты здесь абсолютно прав.

Остановившись на крыльце, Чарли сделал глубокий вдох. Он никак не мог отделаться от преследующего его запаха эфира, лекарств, болезни. Но здесь, на ледяном воздухе, ему сразу стало лучше. Догорающий закат окрасил снег на улицах и крышах домов в розовый цвет.

– Ну а теперь поедем в магазин, посмотрим, как там обстоят дела. Я приказал одному из своих сотрудников позвонить кое-каким парням из газет, пригласить их к нам. Думаю, бесплатная реклама тебе не помешает. Если только они соизволят и придут в торговый зал, чтобы взять у тебя интервью. – Джим хлопнул его по спине. – Они с удовольствием проглатывают всю эту чепуху о вернувшихся на родину героях. Так что настрой их на верный тон, понял?

Чарли промолчал.

– Послушай, Джим, – наконец сказал он, – я не знаю, что им нужно сказать. Уволь меня, ради Бога! – произнес он чуть слышно, когда они снова сели в машину.

Джим нажал на стартер.

– Ну а что скажешь по поводу своего участия в моем деле, Чарли? Судя по всему, дельце будет весьма выгодным, могу тебя в этом заверить.

– Очень любезно с твоей стороны, Джим. Может, мне все же прежде стоит обмозговать это. Как думаешь?

Подъехав к дому, они пошли посмотреть на новый торговый зал, который Джим перестроил из гаража на месте бывшего здесь в давние времена извозчичьего двора, сразу за домом старика Фогеля. В автомобильном салоне – большая витрина из зеркального стекла с косо написанной большими голубыми буквами фамилией «Форд». Внутри стоял новенький, с иголочки, весь сияющий, надраенный автомобиль. На полу – зеленый ковер, в углу – письменный стол, обшитый фанерой красного дерева, и выдвигающийся на никелированной полочке телефонный аппарат, в другом углу искусственная пальма в замысловатой жардиньерке.

– В ногах правды нет, Чарли, – сказал Джим, указывая на вертящийся стул и вытаскивая из ящика коробку сигар. – Посидим здесь немного, поворчим.

Чарли сел, выудил из коробки сигару.

Джим стоял у радиатора, засунув большие пальцы рук в проймы жилетки.

– Ну что, малыш? Не так уж плохо, что скажешь?

– Неплохо, конечно, неплохо, Джим.

Раскурив сигару, Джим немного прошелся по салону.

– Но мне этого мало, – снова начал брат. – Мне нужно куда больший новый автомобильный салон в даун-тауне. Здесь когда-то был центр города. Но теперь тю-тю, поминай как звали!

Чарли проворчал что-то невразумительное, попыхивая сигарой. Джим прохаживался рядом, не спуская с него глаз. Два шага вперед – два назад.

– С твоими связями в Американском легионе и в авиации, ну и со всем этим прочим детским вздором, мы с тобой будем на коне. У всех остальных дилеров Форда в округе – немецкие имена.

– Брось это, Джим! Не умею я разговаривать с журналистами.

Джим покраснел, нахмурившись, сел на край письменного стола.

– Но ведь ты со своей стороны должен что-то сделать… Для чего я беру тебя в свое дело, как ты думаешь? Совсем не за твои красивые голубые глазки, младший братец.

Чарли встал со стула.

– Джим, пойми, я не собираюсь вступать в твое дело. Я уже подписал контракт в связи с предложением, сделанным мне моим старым командиром по авиации.

– Ну, лет этак через двадцать будешь разглагольствовать передо мной об авиации. А пока от нее нет никакой практической пользы.

– Не скажи! У нас с ним есть пара трюков, как у фокусников… полет на Луну…

– Ну, хватит болтать! – Джим вскочил на ноги. – Не думаешь ли ты, что можешь всю зиму слоняться без дела по моему дому только потому, что ты герой войны? Если у тебя такие намерения, то советую придумать что-нибудь получше!

Чарли захохотал. Подойдя к нему, Джим вкрадчивым, ласковым жестом обнял его за плечи.

– Послушай, эти коршуны через несколько минут прилетят сюда. Будь пай-мальчиком, надень военную форму, повесь на грудь медали. Дай нам воспользоваться такой благоприятной возможностью!

Чарли с минуту пристально разглядывал пепел на кончике своей сигары.

– Ну а кто мне даст такую возможность? – спросил он. – Подумать только! Я не провел еще и пяти часов в доме, а ты уже меня запрягаешь точно так, как тогда, когда я здесь вкалывал…

Джим весь аж затрясся – верный признак того, что он теряет самообладание.

– Ну, тебе решать, как поступать! – резко, отчетливо бросил он.

Чарли вдруг захотелось хорошенько, от всей души двинуть его по его противной узкой челюсти.