Джон Голсуорси - Пылающее копье

- Джо, - сказал мистер Левендер, - вы уверены, что это у вас не типичный английский снобизм? По-моему, вы, сами того не желая, преклоняетесь перед словом "джентльмен".

- А почему бы и нет? - ответил Джо, опрокидывая второй бокал. - Для страны было бы неплохо, будь мы все джентльменами, честными, малость глуповатыми и хоть изредка подумывающими о других. - Он снова наполнил бокал мистера Левендера. - Я определяю джентльмена не по деньгам, не по титулу, даже не по костюму; по-моему, джентльмен - тот, кто может быть у власти и при этом не терять ни головы, ни совести и делать то, что считает нужным, не слушая горлопанов. А вот мысли у него должны быть правильные и сердце доброе. Ваше здоровье, сэр!

Поглощенный мыслями своего шофера, мистер Левендер уже выпил два бокала; он встал со стула и, схватясь за голову, сказал:

- Не буду скрывать от вас, Джо, я всегда считал, что каждый общественный деятель обладает как минимум именно этими свойствами.

- Черта с два! - сказал Джо. - Вы это правда, сэр? Господи! Вам потом не понадобится то, что осталось в бутылке?

- Нет, Джо, нет. Мне это больше никогда не понадобится.

- В таком случае я воспользуюсь, - ответил Джо, выливая в свой стакан оставшееся вино. - Вы не хотели бы поговорить еще о чем-нибудь, сэр? Я всегда рад оказать на вас влияние.

- Благодарю вас, Джо, - ответил мистер Левендер, - сейчас мне нужнее всего одиночество и ваши добрые пожелания. Уведите, пожалуйста, Блинк и, когда она погуляет, заприте ее в спальне и не забудьте закрыть окна. Покойной ночи, Джо. Зайдите ко мне завтра утром, только попозже.

- Конечно, сэр. Покойной ночи, сэр.

- Покойной ночи, Джо. Вашу руку.

Когда Джо увел упиравшуюся Блинк, которая все время оглядывалась на хозяина, мистер Левендер сел за письменный стол и, достав лист бумаги, написал наверху:

"Моя последняя воля и завещание".

Он долго думал, с чего начать, а затем, увлекшись вступительной частью, полностью опустил вопрос о наследовании. Вот что он написал:

"Я, Джон Левендер, настоящим сообщаю всему человечеству, что предпринимаемый мною акт носит чисто символический характер и никоим образом не может рассматриваться, как следствие усталости от жизни или капитуляция перед лицом неудач, что было бы недостойно английского общественного джентльмена". (Мистер Левендер долго не мог решить, кто он, но затем решил, что лучшим выходом из затруднительного положения будет такое объединение "английского джентльмена" и "общественного деятеля".) "Долгий и нелегкий опыт убедил меня в том, что, лишь отказавшись от первого качества, я смогу удержать за собою последнее и, лишь отказавшись от обоих, я достигну моральной чистоты, приверженцами которой всегда были мои соотечественники. Сознавая, что один акт личного самоотречения не поколеблет государства и не может сбить с пути нацию, я решил тем не менее исчезнуть в голубом пламени, чтобы каждый англичанин мог усвоить преподанный мной урок и узнать на примере моей необычайной судьбы, как спастись от вредоносного влияния чужих речей. В то же время я хочу сполна засвидетельствовать свое почтение всем великим публицистам и ораторам нашего времени, которые оказали на меня столь губительное влияние". (Далее следовал в алфавитном порядке список имен от Б до Ч.) "При этом я не могу не заявить о своем полном несогласии со взглядами моего шофера Джо Петти. Расставаясь с жизнью, я утверждаю, что не сумел стать безупречным общественным джентльменом только из-за особенностей своего характера, а отнюдь не по убеждению, что быть таковым невозможно вообще, тем более, что я всегда искренне восхищался вышеуказанными великими людьми. Если кто-либо захочет после моей смерти написать мой портрет, то я желаю, чтобы меня изобразили устремленным к Заре, ибо я собираюсь покинуть мир именно в час рассвета, так живо напоминающий мне о глубоком чувстве, которое я не хочу сделать достоянием молвы. Если от меня что-нибудь останется, - что маловероятно, учитывая горючесть материала, из которого будет сложен мой погребальный костер, - я был бы крайне обязан, если бы мои останки без лишних хлопот погребли в моем саду с обычным для Хэмпстеда надгробием и надписью:

Здесь жил

ДЖОН ЛЕВЕНДЕР,

общественный деятель,

отдавший жизнь на благо отечества

В заключение я хотел бы сказать стране, которую любил и которой служил: "Избегай крайностей! Не верь чужим словам! Будь верна самой себе! Сочетай силу с великодушием и отвагу со скромностью! Любимая страна, прощай!"