Оноре Бальзак - Турский священник

Близость Трубера к женскому кружку, ловко занимавшемуся сыском в городе, а также его личные способности побудили конгрегацию выбрать именно его среди всех священников города в тайные проконсулы Турени. Архиепископ, генерал, префект — все, от мала до велика, находились под его тайной властью.

Барон де Листомэр недолго раздумывал.

— И то правда, — отвечал он дяде. — Не дожидаться же, чтобы вторым своим залпом аббаты совсем пустили мой корабль ко дну!

Дня через три после дипломатического совещания дяди с племянником моряк внезапно вернулся в Тур в почтовой карете и в первый же вечер рассказал тетке о том, что угрожает самым заветным надеждам семьи де Листомэров, если оба они с теткой будут упорствовать, поддерживая этого дуралея Бирото!

Барон де Листомэр задержал старого помещика, взявшегося за шляпу и палку сразу по окончании партии в вист. Осведомленность старого плутяги была необходима для распознавания подводных камней, среди которых оказались Листомэры, а старый плутяга только затем и поспешил разыскать свою шляпу и палку, чтобы услышать просьбу на ушко: «Останьтесь, нам надо поговорить!»

Скорое возвращение барона, его подчеркнуто самодовольный вид, не вязавшийся, однако, с озабоченностью, проступавшей в иные минуты на его лице, внушили г-ну де Бурбонну смутное подозрение, что моряк, действуя против Гамар и Трубера, встретил препятствия в своем рейсе. Старый помещик ничуть не удивился, когда барон сообщил о тайной власти главного викария, члена конгрегации.

— Я об этом знал, — сказал он.

— Как! — вскричала баронесса. — И вы нас не предупредили!

— Сударыня, — возразил тот с живостью, — позабудьте, что я догадался о тайном влиянии этого священника, и я забуду, что вы также об этом знаете. Если мы не будем скрывать нашу осведомленность, мы прослывем его сообщниками; нас начнут опасаться и ненавидеть. Делайте, как я, — притворяйтесь недогадливой, а сами на каждом шагу помните об опасности; я вам достаточно намекал, вы не желали меня понять, а я боялся себе повредить.

— Но как нам выпутаться из этого дела? — воскликнул барон.

Вопрос был не в том, покинуть ли аббата Бирото, — это само собой подразумевалось всеми тремя участниками совещания.

— Искуснейшие полководцы всегда умели отступать с достоинством, — ответил г-н де Бурбонн. — Подчинитесь Труберу; если тщеславие в нем сильнее ненависти, он станет вашим союзником. Но подчиняйтесь ему до известного предела — иначе он наступит вам на горло, согласно изречению Буало [15] Буало Николá (1636—1711) — выдающийся французский теоретик классицизма и поэт. : «Уничтожай дотла — так поступает церковь!» Прикиньтесь, барон, что оставляете службу, таким образом вы ускользнете от Трубера. А вы, сударыня, расстаньтесь с викарием, пусть Гамар возьмет верх. Когда будете у архиепископа, спросите Трубера, играет ли он в вист, — он ответит утвердительно. Пригласите его к себе на партию виста; ему так хочется бывать у вас, он, конечно, придет. Вы — женщина, сумейте привлечь его на свою сторону. Когда же барон станет капитаном первого ранга, дядя его — пэром Франции, Трубер — епископом, тогда вы преспокойно сделаете Бирото каноником. А до тех пор подчиняйтесь, но подчиняйтесь, сохраняя достоинство и как бы угрожая. Ваше семейство может оказать Труберу не меньшую поддержку, чем он вам. Вы прекрасно поладите. А вы, моряк, плавайте поосторожней и не пренебрегайте лотом!

— Бедняжка Бирото! — вымолвила баронесса.

— О, образумьте его как можно скорей! — ответил помещик, направляясь к выходу. — Если какой-нибудь ловкий либерал завладеет этой пустой башкой, вы увидите от Бирото немало огорчений. Возможно, что суд выскажется в его пользу, так что Трубер, я думаю, побаивается приговора. Он может еще простить вам то, что вы начали враждебные действия, но, потерпев от вас поражение, он станет неумолим. Я все сказал.

Он защелкнул табакерку, надел кожаные калоши и ушел.

На следующее утро, после завтрака, баронесса, оставшись наедине с викарием, сказала ему с заметным смущением:

— Дорогой Бирото, вы, конечно, сочтете меня несправедливой и непоследовательной, но я прошу вас ради нашего общего блага, во-первых, отказаться от иска к мадемуазель Гамар и, во-вторых, выехать из моего дома.

Бедняга Бирото побледнел. Она же продолжала:

— Я неумышленно стала причиной вашего несчастья, — я знаю, если бы не мой племянник, вы не начали бы этой тяжбы, на беду и себе самому, и всем нам. Я сейчас вам все расскажу.