Оноре Бальзак - Комедианты неведомо для себя

— Как же, кузен, ты не сказал нам, что там, в своем захолустье, принадлежишь к оппозиции? — спросил Леон, взяв Газоналя под руку. — Неужели ты так глуп? Одним депутатом больше, одним депутатом меньше у правых или у левых — тебе-то ведь от этого ни тепло ни холодно...

— Мы — за тех... прежних...

— Оставьте их в покое, — сказал Бисиу с комизмом, достойным Монроза, — за них провидение; если ему будет угодно, оно вернет их без вас и наперекор им самим... Фабрикант должен быть фаталистом.

— Вот славно! Максим де Трай с Каналисом и Жиро! — воскликнул Леон.

— Скорее, друг мой Газональ! Обещанные актеры выходят на сцену! — возвестил Бисиу.

Трое приятелей направились к тем, кого издали узнал Леон де Лора. Эти люди шли с видом фланеров.

— Что вы тут прогуливаетесь? Уж не выставили ли вас? — спросил Бисиу, обращаясь к Жиро.

— Нет, мы вышли подышать чистым воздухом, пока заканчивается тайное голосование, — ответил тот.

— Скажите, как выпутался председатель кабинета?

— Он был великолепен! — сказал Каналис.

— Великолепен! — подхватил Жиро.

— Великолепен! — как эхо, повторил Максим де Трай.

— Вот как! Значит, все вы — правая, левая, центр — единодушны?

— Нет, у нас разные точки зрения, — пояснил Максим де Трай.

Он принадлежал к правительственной партии.

— Конечно, — смеясь, подтвердил Каналис, депутат, однажды уже бывший министром, но в то время заигрывавший с правыми.

— О, сейчас вы одержали блестящую победу, — сказал Максим Каналису, — ведь вы принудили министра подняться на трибуну!

— И врать не хуже любого шарлатана, — ответил Каналис.

— Хороша победа! — возразил прямодушный Жиро. — А что бы вы сделали на его месте?

— Я бы тоже лгал.

— Это не называется лгать, — возразил Максим де Трай, — это называется «прикрывать корону».

И он отвел Каналиса в сторону.

— Вот великий оратор! — сказал Леон, указывая Жиро на Каналиса.

— И да, и нет, — ответил член Государственного совета, — он пустозвон, фразер, у него больше блестящей декламации, чем подлинного красноречия; словом, это прекрасный инструмент, но музыка не получается; поэтому он не владеет и никогда не будет владеть вниманием палаты . Он считает себя нужным для Франции, но ему никогда не стать незаменимым человеком .

Каналис и Максим вернулись к беседовавшим как раз после того, как Жиро, депутат левого центра, высказал это суждение. Максим взял Жиро под руку и увел его довольно далеко, возможно, чтобы доверительно сообщить ему то же, что он сказал Каналису.

— Какой порядочный, достойный человек! — сказал Леон, указывая Каналису на Жиро.

— Это та честность, которая свергает правительства, — ответил Каналис.

— Как по-вашему, он хороший оратор?

— И да, и нет, — ответил Каналис, — он многословен, расплывчат; он мастерски обосновывает свои рассуждения, у него ясная логика, но великая логика — логика событий и дел выше его понимания: поэтому он не владеет и никогда не будет владеть вниманием палаты ...

В ту минуту, когда Каналис выносил это суждение о Жиро, тот вместе с Максимом вернулся к беседовавшим; забыв, что с ними посторонний и что не известно, способен ли этот человек так же хранить тайну, как Леон и Бисиу, Жиро со значительным видом взял Каналиса за руку и заявил:

— Ну что ж, я согласен на то, что предлагает граф де Трай; я внесу запрос, но в очень резкой форме...

— Тогда палата будет на нашей стороне, — сказал Каналис, — ведь человек, столь влиятельный и столь красноречивый, как вы, всегда владеет ее вниманием . Я отвечу... и отвечу яростно, чтобы сокрушить вас.

— Вы можете вызвать смену кабинета, ибо в этом вопросе вы добьетесь от палаты всего, чего только захотите; и тогда вы окажетесь незаменимым человеком .

— Максим провел их обоих, — шепнул Леон своему кузену. — В интригах палаты этот молодчик чувствует себя как рыба в воде.

— Кто он такой? — спросил Газональ.

— В прошлом — мерзавец, имеющий ныне все шансы стать посланником, — ответил Бисиу.

— Жиро, — обратился Леон к члену Государственного совета, — прежде чем уйти домой, напомните Растиньяку, что он обещал мне поговорить с вами относительно тяжбы, которую вы будете разбирать послезавтра; эта тяжба касается моего кузена, здесь присутствующего; завтра утром я зайду к вам поговорить об этом.

И трое друзей, держась на некотором расстоянии от трех политических деятелей, проследовали за ними по направлению к залу заседаний.