Оноре Бальзак - Второй силуэт женщины

— То — воплощенный произвол, то — сама справедливость, смотря по обстоятельствам! Настоящий король! — сказал де Марсе.

— Ах, какое утофольстфие слюшать фас! — воскликнул барон де Нусинген.

— А вы что думаете! Разве мы угощаем вас заурядными мыслями? — спросил Жозеф Бридо. — Если бы надо было платить за удовольствие беседы, как вы оплачиваете танцы или музыку, то всего вашего состояния на это не хватило бы! У нас острота дважды в одинаковой форме не подается.

— Неужели же мы действительно так измельчали, как полагают эти господа? — сказала княгиня де Кадиньян, обращаясь к женщинам с вопросительной и насмешливой улыбкой. — Неужели потому, что мы живем при таком режиме, который все умаляет и уже приучил нас любить простенькие блюда, маленькие квартирки, убогие картины, незначительные статейки, маленькие газетки, жалкие книжонки, — неужели должны измельчать и женщины? Почему сердце человеческое должно измениться оттого, что человек переменил одежду? Во все время страсти останутся страстями. Мне известны примеры изумительной преданности, возвышенных страданий, но им не хватает гласности, — славы, если хотите, которая в былое время превозносила заблуждения некоторых женщин. Но можно быть Агнесой Сорель [39] Сорель Агнеса (ок. 1422—1450) — фаворитка французского короля Карла VII, вдохновлявшая его на борьбу с англичанами. и не спасая короля Франции. Разве наша дорогая маркиза д’Эспар не стоит госпожи Дубле или госпожи дю Деффан [40] Мари Анна Дубле де Персан (1687—1771) и Мари дю Деффан (1697—1780) были хозяйками двух знаменитых парижских салонов XVIII века; роялистка княгиня де Кадиньян упрекает этих дам в причиненном ими зле, так как их салоны (в особенности салон госпожи дю Деффан) были местом сбора энциклопедистов-просветителей, своими теориями подготовивших французскую Революцию. , у которых говорили и делали столько зла? Разве Тальони не стоит Камарго [41] Мария Тальони (1804—1884) и Камарго (наст. имя и фам. Мария Анна Куппи; 1710—1770) — французские танцовщицы. ? Малибран разве не равна Сент-Юберти [42] Сент-Юберти Мария Антуанетта (1756—1812) — французская певица. ? Разве наши поэты не превосходят поэтов восемнадцатого века? Если в данное время, по вине лавочников, которые нами управляют, у нас нет собственного стиля, то разве Империя не накладывала на все своего отпечатка, подобно веку Людовика Пятнадцатого, и ее блеск не был сказочным? А разве измельчали науки?

— Я совершенно согласен с вами, сударыня; женщины нашей эпохи действительно величественны, — сказал генерал де Монриво. — Когда нам на смену придет потомство, госпожа Рекамье [43] Рекамье Жанна Франсуаза Жюли Аделаида (1777—1849) — знаменитая своей красотой хозяйка литературного салона в Аббеи-о-Буа. будет ему казаться столь же великой, как самые прекрасные женщины прошлого столетия! Наша история так многогранна, что не хватит историков для нее! Век Людовика Четырнадцатого имел лишь одну госпожу де Севинье [44] Севинье Мари де Рабютен-Шанталь, маркиза де (1626—1696) — знатная дама, вошедшая в историю литературы как сочинительница блестящих по стилю писем. , а у нас в Париже их сейчас тысячи, и они, несомненно, пишут лучше, чем госпожа де Севинье, но не печатают своих писем. Как бы француженка ни именовалась — «светской женщиной» или «знатной дамой», она всегда будет женщиной в истинном значении этого слова. Эмиль Блонде нарисовал нам современную женщину и ее искусство обольщать, но эта женщина, которая жеманится, наряжается, щебечет, повторяя мысли такого-то и такого-то, в нужную минуту может стать героиней. Ваши ошибки, сударыни, тем более поэтичны, что они неизменно и во все времена грозят вам величайшими опасностями. Я много наблюдал свет и, быть может, понял его слишком поздно. Но в тех случаях, когда незаконность ваших чувств была извинительна, я всегда видел следствие какой-нибудь случайности, — назовите это, если хотите, провидением, — которая роковым образом поражает ту, кого мы называем женщиной легкомысленной.

— Надеюсь, — возразила г-жа де Ванденес, — что мы можем быть героинями и в других случаях...

— Ах, позвольте уж маркизу да Монриво закончить поучение! — воскликнула г-жа д'Эспар.

— Тем более что он много поучал примером, — заметила баронесса де Нусинген.

— Право, — произнес генерал де Монриво [45] ...произнес генерал де Монриво... — Генерал Монриво — персонаж двенадцати произведений «Человеческой комедии», главный герой повести «Герцогиня де Ланже» (1833, затем в составе «Истории тринадцати»). Рассказ генерала Монриво, прежде чем занять свое место в составе «Второго силуэта женщины», был опубликован в «Беседе между одиннадцатью вечера и полуночью», а затем, под названием «Любовница нашего полковника», — в журнале «Наполеон» (1834, выпуск 10). , — среди множества драм, — я говорю «драм», так как вы часто употребляете это слово, — сказал он, обращаясь к Блонде, — среди известных мне драм, в которых сказался перст Божий, самая страшная была почти делом моих рук...