Оноре Бальзак: Покинутая женщина

Ранней весной 1822 года парижские врачи отправили в Нижнюю Нормандию одного молодого человека, только что поднявшегося после тяжелой болезни, вызванной переутомлением — то ли от усиленных занятий, то ли от бурной жизни. Для восстановления здоровья ему был необходим полный покой, легкая, здоровая пища, прохладный климат и полное отсутствие сильных впечатлений. Плодородные поля Бессена и бесцветная провинциальная жизнь несомненно должны были помочь его выздоровлению. Он приехал в Байе, хорошенький городок, расположенный в двух лье от моря, к одной из своих кузин, принявшей его с особым радушием, свойственным людям, которые привыкли жить уединенно и для которых приезд родственника или друга — счастливое событие.

Все маленькие города, если не считать кое-каких мелочей обихода, похожи один на другой. И вот после нескольких вечеров, проведенных у своей кузины, г-жи де Сент-Север, и у знакомых, составлявших ее общество, молодой парижанин барон Гастон де Нюэйль вполне изучил этих людей, олицетворявших весь город во мнении их собственного замкнутого круга. Таким образом, он увидел неизменный подбор действующих лиц, какой проезжие наблюдатели всегда находят в многочисленных столицах бывших государств, из которых встарь состояла Франция.

Первое место тут занимает некая семья, чья родовитость, — пусть об этом ничего не известно, едва отъедешь на пятьдесят лье, — в пределах департамента считается бесспорной и возводится к древнейшим временам. Такая королевская династия в миниатюре своими родственными отношениями, хотя никто этого и не подозревает, соприкасается с Наварренами и Гранлье, примыкает к Кадиньянам и связана с Бламонами-Шоври. Глава этого прославленного рода — непременно заядлый охотник. Человек дурно воспитанный, он всех подавляет знатностью своего имени; он лишь с трудом терпит супрефекта, скрепя сердце платит налоги, не признает никаких новых властей, созданных девятнадцатым веком; для него то обстоятельство, что первый министр не дворянин, — политическая несообразность. Его жена говорит резким тоном и не допускает возражений; в прошлом были у нее поклонники, но она женщина набожная; дочерей своих воспитывает плохо, считая, что родовитость — достаточное для них приданое. Ни муж, ни жена не имеют представления о современной роскоши: ливреи слуг, серебро, мебель, кареты — все у них старинного фасона, они старомодны как в укладе жизни, так и в языке. А приверженность к старине к тому же прекрасно сочетается с провинциальной бережливостью. Словом, это все то же дворянство былых времен, но без вассальных податей, без гончих, без шитых золотом кафтанов; все они кичатся друг перед другом, все преданы королевскому дому, однако при дворе не бывают. Эта безвестная историческая фамилия своеобразна наподобие старинного гобелена. В семье непременно доживает свой век какой-нибудь дядюшка или брат, генерал-лейтенант, кавалер орденов, придворный, который сопутствовал маршалу Ришелье в Ганновер, — вы его найдете здесь, как находите случайно сохранившийся обрывок старого памфлета времен Людовика XV.

С этими ископаемыми соперничает другая семья, более богатая, но менее родовитая. Муж и жена проводят два зимних месяца в Париже, откуда привозят легкомысленное расположение духа и воспоминания о мимолетных увлечениях. Жена любит наряжаться, жеманится и всегда отстает от столичных дам. Однако ж она подсмеивается над провинциальной косностью своих соседей; у нее модное серебро, она держит грумов, лакеев-негров, камердинера. У старшего сына есть тильбюри, он бездельничает: он наследует майорат; младший состоит аудитором в государственном совете. Главе семьи подробно известны все министерские интриги, он рассказывает анекдоты о Людовике XVIII и мадам дю Кэля; свой капитал он помещает из пяти годовых, избегает разговоров о сидре, но порой им овладевает страсть к подсчету чужих состояний; он член генерального совета, одевается в Париже и носит крест Почетного легиона. Словом, этот дворянин понял дух Реставрации и извлекает выгоду из палаты, но его роялизм менее бескорыстен, чем роялизм семейства, с которым он соперничает. Он получает «Газетт» и «Деба». Первая семья читает только «Котидьен».

Епископ, бывший старший викарий, лавирует между обоими могущественными семействами, воздающими должное его сану, хотя временами они дают ему почувствовать мораль басни славного Лафонтена «Осел, нагруженный священными реликвиями». Монсеньор — не дворянского рода.