Через несколько минут после смерти меня наверняка ждет то же самое. И у меня вот так же вывалится язык, и кто-то с очень близкого расстояния будет смотреть в мои потухшие глаза.
Аояма представил себе эту картину. Он вообразил все настолько детально, что даже сам не мог в это поверить. Казалось, что все это не возникло в голове Аоямы, а происходило вполне реально, на его глазах, а он просто безучастно наблюдал. Наблюдал за тем, как лишенный обеих ступней сам же и умирает, высунув язык. Вокруг толпятся полицейские, а судмедэксперты в белых халатах осматривают его глазные яблоки. Возможно, по степени их сухости они смогут предположить, когда наступила смерть. Глаза, лишенные света и блеска, подобны стеклянным бусинам, вставленным в глазницы чучела тигра или медведя. Риэ-сан плачет, уткнувшись лицом в край фартука. Сигэ стоит в оцепенении и смотрит на потухшие глаза Аоямы и вывалившийся язык. Почему неизвестно зачем представляю себе такое? Наверное, мозг ослаблен препаратами, решил было Аояма, как вдруг ощутил нечто нестерпимо неприятное в области солнечного сплетения. Это был не конкретный симптом, как то: позыв к рвоте, головокружение или боль, а ужасный навязчивый дискомфорт, будто в организме, в каком-то из внутренних органов, что-то взорвалось. На мгновение это ощущение заставило кровь в жилах бежать с новой силой, и ноги Аоямы, вытянутые на столе и будто сжимавшие мертвое тело собаки, задрожали мелкой дрожью. Вероятно, мои внутренние органы пришли в ярость от того, что мозг смирился с неизбежностью смерти, подумал Аояма. Мой организм демонстрирует свое неприятие. Я должен бежать. Изо всех сил он попробовал пошевелить ногами. Но чувствительность в нижней части тела была парализована лекарствами. Руки и пальцы рук двигались. Он несколько раз сжал их в кулаки, и чувствительность понемногу начала возвращаться. Шея тоже была подвижна. Аояма поднял руки, чтобы правой взяться за левую, и, пригнув голову, принялся покусывать ладонь. Он почувствовал слабую боль. Асами обернулась к нему. Похоже, ей каким-то образом удалось вытянуть провод усилителя. Аояма продолжал в определенном ритме сильно кусать ладонь. Постепенно к левой руке вернулась чувствительность. Когда лее он собрался взяться за правую, раздался щелчок, музыка оборвалась и свет погас. Произошло короткое замыкание, и выбило предохранитель. За окном было уже довольно темно, и в полумраке фигура Асами пропала из виду.
— Где предохранитель? Где он? — вскоре совсем рядом прозвучал ее голос. — Сейчас ты уже можешь говорить. Отвечай, где он?!
Асами Ямасаки склонилась к самому уху Аоямы. Было темно, и потому он мог различить только контур ее лица, но это было все то же лицо, которое он прижимал к себе и целовал десятки раз. Оно было так близко, что достаточно было простереть руку, чтобы коснуться его. Казалось, она вот-вот закроет глаза и потянется к нему губами. Этот женский профиль Аояма миллионы раз рисовал в голове. Даже искажаясь в моменты наслаждения, это лицо оставалось неизменно прекрасным. Ничто не могло его обезобразить. В одно мгновение забыв и о побеге, и о неприятных ощущениях внутри, Аояма всматривался в этот безупречный профиль и вдруг получил удар по щеке. И это не было неосознанной пощечиной в порыве страсти. Асами вполне хладнокровно ударила его по лицу правой рукой, в которой сжимала вилку. Словно всего лишь удостоверилась, что Аояма по-прежнему рядом. Вилка с силой угодила ему по губе. Кожа лопнула, и по подбородку побежала кровь. Ощутив острую боль, пробирающую до костей, Аояма закрыл лицо руками.
— Предохранитель… — монотонно повторила Асами. Голос звучал равнодушно, без намека на нерешительность и какое-либо сожаление о том, что она только что ударила и ранила человека.
— Он на кухне, — еле слышно ответил Аояма.
У него все еще практически не было голоса.
Если говорить точно, то предохранитель располагался на стене кладовки, соседствующей с кухней.
Нащупать в темной кухне дверь в кладовку, открыть ее и отыскать щиток с предохранителем, спрятанный высоко за стиральной машиной, отнюдь не просто. Это займет немало времени. Если повезет, возможно, мне удастся сбежать на второй этаж. Там находились спальня Аоямы и комната Сигэ. Комната Сигэ изнутри запиралась на ключ, и был телефон.
Прежде чем отправиться на кухню, Асами вилкой, что сжимала в руке, замахнулась на ногу Аоямы. Аояма инстинктивно напрягся, но целью Асами оказался труп Гэнгу, и вилка с отвратительным звуком неглубоко вонзилась в собачий загривок. По-видимому, Асами не знала, что Гэнгу уже умер. Из-за того, что шкура у бигля довольно толстая, вилка вскоре под собственной тяжестью упала на стол. С того момента, как Асами скрылась на кухне, боль в щеке возобновилась. Боль, парализованная страхом, возвратилась с удвоенной силой. Левую половину лица свело так, словно там удалили зуб без анестезии. Кровь из лопнувшей губы попадала в рот. Ощущение ее теплоты лишило Аояму боевого настроя. Было слышно, как Асами бродит по кухне.
Читать дальше