Рю Мураками - Токийский декаданс

— Что ты здесь делаешь? — послышался откуда-то сзади сиплый голос.

Я обернулась. Там стояла старуха в кимоно.

— Извините, пожалуйста, просто я очень проголодалась.

— Дальше есть небольшой парк, вот иди и ешь. — Она показала куда-то за дорогу.

Парк с каменистыми дорожками был со всех сторон окружен деревьями. Кое-где виднелись скульптуры. Только я подумала, как было бы хорошо послушать здесь музыку, как вдруг откуда-то послышалось пение. Прямо оперная ария. Я прекратила есть.

Звук становился все громче и громче, пока наконец в тени сакуры не появилась женщина со спутанными волосами. Она разводила руками и медленно двигалась, словно танцуя, и улыбалась мне, когда набирала воздух в легкие.

Я захлопала в ладоши, когда ария закончилась. Женщина приблизилась и спросила:

— Вы Касивабара-сан?

Я отрицательно покачала головой.

— Ну, на самом деле Касивабара-сан, верно ведь? — Она села на скамейку рядом со мной. — Скажите, вы зачем меня позвали? Все уже давно закончилось.

Я совершенно не понимала, о чем толковала эта странная женщина. Она была худой и в возрасте, но одета в очень красивое платье. Такие только на банкеты надевают. А духами от нее пахло так сильно, что мне стало дурно. Глядя на нее, я не смогла найти слов.

— Я все плохое уже забыла, забудьте и вы тоже. Помните, я раньше жила в Цюрихе. У меня был Грант, скотч-терьер. Он, впрочем, умер от филяриатоза. А я-то все время думала, что его мой муж убил. Вы же помните, Касивабара-сан, он ненавидел собак. Муж тогда еще служил в Сингапуре. Но не суть. Грант действительно умер от филяриатоза, я это только недавно поняла. И что было у вас с моим мужем, я все забыла. Мы ведь уже старые с вами совсем.

Она схватила мою руку и прижала к своей груди. Все это время она продолжала улыбаться, и мне было так страшно, что я могла только кивать, соглашаясь с ней.

— Мне почему-то показалось, что вы здесь, и я специально спела для вас вашего любимого Шумана. Помните, вы сказали, что я пою Шумана лучше, чем Шварцкопф? Я стараюсь очистить свою душу от плохого и помнить только хорошее! Я спою вам еще Шумана, послушайте, милочка.

Она соединила руки на груди, встала со скамейки и начала петь. В этот момент подул ветер, взметывая лепестки сакуры, непонятная птица с серыми крыльями полетела вверх, в прояснившееся небо, а я, слушая прозрачный, дрожащий голос женщины, почувствовала, как все беспокоившее меня внутри исчезает, ускользая куда-то вдаль.

— Касивабара-сан, вы меня все еще ненавидите? — спросила она, продолжая стоять, выпятив губы, словно клюв маленькой птички.

— Нет.

У нее были голые ступни. На всех пальцах виднелся педикюр, но разного цвета. Ноготь большого пальца левой ноги был красным, ноготь следующего пальца желтым. Потом по порядку шли фиолетовый, оранжевый, а ноготь мизинца был черным. На правой ноге большой палец был выкрашен в белый, следующий палец в розовый, следующий в зеленый, потом в синий, а на мизинце вообще не было ногтя.

— У вас ко мне какое-то дело?

— Я пришла послушать, как вы поете.

— Да?! А это что? — Она указала на мой бэнто.

— Это бэнто.

— А что это такое, похожее на сосиски?

— Это сосиски.

— Они жареные? — Да.

— А это что такое, похожее на омлет?

— Это омлет.

— Я-то думала, это что-то похожее на омлет. Ну, знаете, раковое суфле, или запеченные креветки, или паштет из оленины с фасолью.

— Нет, извините, это омлет.

Она внезапно приблизила свою испачканную в грязи ногу к моему лицу:

— Целуй пятки!

Я в ужасе отпрянула.

— Шлюха! — заорала она и пнула меня в плечо.

Мой бэнто полетел на землю.

В этот момент появилась испуганная девушка, подбежала к нам и схватила женщину за руку. Женщина запела, но девушка потащила ее за руку дальше по парку. Взглянув на меня, девушка склонила голову в знак извинения.

Я поднялась со скамейки, чтобы собрать упавшую еду и выкинуть. Из окна дома напротив на меня смотрел мужчина в очках. Он покрутил пальцем у виска, а я спросила у него адрес моего музыканта.

Музыкант жил сразу за парком. Его дом стоял на перекрестке двух широких дорог и был похож на отель горнолыжного курорта.

Я долго думала, звонить или нет, потом все-таки не стала. Толкнула ворота, они оказались незапертыми и открылись. Зайдя во двор, я услышала собачий лай и увидела, как на цепи, отходившей от будки кремового цвета, сидит и скалится на меня мохнатая собачонка. Как раз такая и укусила меня когда-то в детстве во время игры в прятки. Поэтому я их и боюсь. Испугавшись, я замерла на мгновение, но поняла, что, если бояться, никогда не добьешься того, чего желаешь. Внезапно нахлынувший на меня приступ храбрости позволил мне помахать собачонке рукой и пройти к входной двери.