Владимир Набоков - Ада, или Эротиада

«Mytilène, petite isle» Луи Пьера — литературная аллюзия, продолжающая развитие «лесбийской» темы, связанной с образом Кордулы. Дело в том, что на Антитерре Луи Пьер замещает французского поэта-символиста Пьера Луи (1870–1925), прославившегося книгой стихотворений в прозе «Песни Билитис» (1894). «Песни…» были поданы публике как вольные переводы из древнегреческой поэтессы Билитис, якобы жившей в VI в. до н. э. на острове Лесбос (древней столицей Лесбоса был город Митилена) и воспевшей в любовных элегиях предмет своей пылкой страсти — девушку по имени Мнасидика. (коммент. Н.М.)

Амбиверт — гармоничная личность, совмещающая свойства интроверта и экстраверта. (коммент. Н.М.)

Камберуэльская красавица — бабочка-траурница (Vanessa antiopa), найденная впервые в Камберуэлле (Англия) в 1748 г. (коммент. Н.М.)

…запечатленный в гипсе отпечаток по-крестьянски босой ступни Толстого — помимо насмешки над уже упомянутым выше голливудским обычаем, в этом пассаже можно усмотреть и пародийную реплику на роман эмигрантского писателя Василия Яновского «Мир» (1931). В свое время Набоков отозвался на него разгромной рецензией «Волк, волк!» (Наш век. 1932. 31 января). В «Аде» объектом пародирования стал неосознанно-комичный эпизод «Мира», в котором один из главных героев, русский эмигрант Изотов, рассказывает о своем неправдоподобно-символическом сне: «Мне снится путь. Крутой, опасный <���…>. Я подымаюсь отвесными тропами <���…>. Все выше, все круче твердь. Все неприступнее бездна. Вот оборвалась едва намечавшаяся тропа. Там окаменели два-три отпечатка ног <���…>. Вот след огромного человека, отдыхавшего, растянувшегося во весь рост. Ясно сохранились формы статного тела. „Гете здесь отдыхал“, — шепчу я. Я вижу дальше узловатую, мозолистую ступню, затвердевшую в серой лаве. Я думаю: „Такую ногу мог иметь только Толстой“» (Яновский B.C. Мир. Берлин, 1931. С. 242). (коммент. Н.М.)

Ван наслаждался … … громоподобными германскими музыкальными драмами — уникальная для набоковских героев любовь к музыке. Сам Набоков не раз признавался в своем равнодушном непонимании серьезной музыки: «Увы, для меня музыка всегда была и будет лишь произвольным нафомождением варварских звучаний» («Другие берега», гл. 2). Примерно такое же отношение к музыке свойственно и большинству главных героев Набокова — Годунову-Чердынцеву из «Дара», Виктору Ивановичу, центральному персонажу рассказа «Музыка», Чарльзу Кинботу, герою-повествователю «Бледного огня» и др. Однако намек на вагнеровские музыкальные драмы («великаны» и «кудесники» позволяют говорить о тетралогии «Кольцо Нибелунга») не случаен. Если вспомнить, что сюжетный стержень драмы «Валькирия» — трагическая любовь брата и сестры, Зигмунда и Зигелинды, то нам станет ясно, почему Ван Вин нарушает традицию набоковской «музыкофобии». (коммент. Н.М.)

Чуз — так в романе «Ада» именуется Кембриджский университет. (коммент. Н.М.)

…он представлял голубую команду колледжа — это позволяет идентифицировать Чуз с Кембриджем, где в период с 1919 по 1922 г. учился В. Набоков. Мартын Эдельвейс, главный герой во многом автобиографического романа Набокова «Подвиг», как и его создатель, игравший в футбольной команде Кембриджа, «гордился тем, что он, иностранец <���…>, за блестящую игру произведен в звание коллежского „голубого“, — может носить, вместо пиджака, чудесную голубую куртку» («Подвиг», гл. 27). (коммент. Н.М.)

Под знойным небом Аргентины… — отголосок из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок» (ч. 1, гл. 25), слова танго, под воображаемую музыку которого в гордом одиночестве танцует Остап Бендер. (коммент. Н.М.)

Чуфут-Кале — татарское название города-крепости (у караимов она называлась Кирк-Ер), основанной на вершине одной из скал Крымского полуострова и служившей последним убежищем сначала хазарским, а затем кипчакским и золотоордынским ханам. Согласно Энциклопедическому словарю Брогкауза — Ефрона, к 1870-м годам XIX века Чуфут-Кале был оставлен своими последними обитателями — караимами, переселившимися в расположенный неподалеку Бахчисарай. Во время своего пребывания в Крыму Набоков ловил в этом месте бабочек. (коммент. Н.М.)

Как известный венецианец, я отвесил тебе восемь комплиментов — Ван сравнивает себя с Джовани Джакомо Казановой (1725–1798), уроженцем Венеции, вошедшим в историю благодаря своим многотомным мемуарам «История моей жизни» (1791–1798), сочинению, отзвуки которого явственно различимы во многих эпизодах «Ады». (коммент. Н.М.)