Ясунари Кавабата - Тысячекрылый журавль

– Смотри, настоящая семья, – улыбнулся Кикудзи.

Администрация преподнесла им гостиничный сувенир – «супружеские хаси» в упаковке из розовой рисовой бумаги с рисунком журавлей.

Кикудзи вспомнил фуросики и спросил:

– Ты взяла с собой фуросики с тысячекрылым журавлем?

– Нет. У меня абсолютно все новое. Даже стыдно немного. – Юкико залилась краской, ее безупречно очерченные веки тоже порозовели. – И прическа другая… Но среди подарков есть вещи с рисунком журавлей.

Около трех часов пополудни они уехали. Машина должна была доставить их в Кавана. В порту Адзиро теснились рыбачьи лодки. Среди них были и нарядные, выкрашенные белой краской.

Юкико долго смотрела в сторону Атами.

– Какое море… – сказала она. – Розоватое, как мой розовый жемчуг. Правда, точно такой же цвет.

– Розовый жемчуг?

– Да. Серьги и ожерелье. Показать?

– Когда приедем в отель.

Складки гор Атами постепенно темнели. Впадины между ними под вечер казались особенно глубокими.

Им повстречались мужчина и женщина. Мужчина толкал перед собой прицепную велосипедную коляску, нагруженную хворостом.

– Как хорошо! – воскликнула Юкико. – Вот и нам бы так жить…

Кикудзи подумал, что сейчас она готова жить с ним даже в шалаше. От этой мысли стало немного неловко, но приятно.

У самого моря, над сосновой аллеей, летела стая каких-то маленьких птичек. Пичуги летели удивительно быстро, почти не отставая от машины.

Потом Юкико увидела ту самую рыбачью флотилию, которая в полдень ушла в море, снявшись с якоря у подножия горы Идзу, неподалеку от их гостиницы. Сейчас семь лодок все в том же порядке – впереди большая, позади самая маленькая – следовали вдоль береговой линии.

– Какая прелесть! – снова воскликнула Юкико. – Они идут на свидание с нами!

Юкико радовалась, как дитя, всему на свете, даже этим лодкам, ставшим частицей ее праздника. Восторженность Юкико умиляла Кикудзи, он подумал, что будет вспоминать этот день как самый счастливый в своей жизни.

В прошлом году, уже осенью, когда Кикудзи, вконец измученный поисками Фумико, продолжавшимися с лета, впал в какое-то странное состояние не то одержимости, не то нервного истощения, к нему вдруг пришла Юкико. Она пришла одна. Тихая, но до того ослепительная, словно нежданное солнце в ненастье. Он был поражен и даже хотел зажмуриться, испугавшись этого нестерпимо яркого света. Держался он с ней суховато. Но Юкико пришла еще раз и еще.

А вскоре Кикудзи получил письмо от ее отца. «Кажется, моя дочь имеет удовольствие проводить время в вашем обществе, – писал господин Инамура. – Меня интересует, сохранилось ли у вас намерение на ней жениться? Ведь в свое время ваше предложение было сделано через Тикако Куримото. Что касается нас, родителей Юкико, мы бы хотели, чтобы наша дочь нашла счастье в браке с тем человеком, который с самого начала пришелся ей по сердцу…»

Это письмо можно было счесть полуофициальным предложением отца, обеспокоенного сближением дочери с молодым человеком, но все было проще: отец пришел на помощь дочери, не осмеливавшейся сказать о своем заветном желании, и в письме выразил ее мысли.

С тех пор прошел год. Год, очень тяжелый для Кикудзи. Он никак не мог разобраться в себе самом, чего он больше хочет – найти Фумико или завладеть Юкико… Поиски продолжались, тоска, боль и раскаяние все еще жили в душе. А где-то в глубине ее маячил образ госпожи Оота. Все его существо рвалось к исчезнувшей Фумико, и все-таки в самые горькие минуты по утреннему или вечернему небу вдруг проплывал белоснежный тысячекрылый журавль. И это была Юкико.

Юкико придвинулась к Кикудзи, чтобы получше рассмотреть шедшие цепочкой лодки, да так и осталась сидеть.

В отеле «Кавана» им отвели угловой номер на третьем этаже. Две стены в нем были стеклянные – для обзора.

– А море круглое! – весело сказала Юкико.

Действительно, горизонт описывал едва заметную дугу. Под окном с одной стороны были зеленая лужайка и плавательный бассейн. По лужайке шли девушки, прислуживавшие при игре в гольф. Тоненькие, затянутые в голубые форменные тужурки, с сумками за плечами. Из сумок торчали клюшки.

В другое окно, выходившее на запад, открывался вид на Фудзияму.

Кикудзи и Юкико спустились вниз и вышли на широкую лужайку.

– Какой ветер, ужас! – сказал Кикудзи, поворачиваясь спиной к ветру.

– Подумаешь, ветер! Идемте! – Юкико с силой потянула его за руку.

Вернувшись в номер, Кикудзи принял ванну. Юкико тем временем поправила прическу и переоделась, готовясь идти в ресторан.