Асатаро Миямори - Подвиги самураев. Истории о легендарных японских воинах

– А сколько он получал во время, предшествовавшее сражению при Комаки?

– Две сотни коку, ваша светлость.

Терумаса отбросил перепуганного человека от себя и хлопнул ладонями по коленям. Слезы унижения выступили в него на глазах.

– Просто не верю своим ушам! На момент сражения его жалованье составляло две сотни коку; теперь же, по прошествии почти десяти лет, ему платят всего лишь одну тысячу коку, да и их он должен получать за счет хлеборобов такой заброшенной дыры, как Кавагоэ! Ах, каким бесполезным смердом в таком случае надо быть! Страшно даже подумать, что мой обожаемый отец погиб от руки такого ничтожного существа! Какой невыносимый позор! Отец, боюсь, что вы не сможете простить себе тот день, когда такое безобразие произошло. Вам в мире теней придется до бесконечности оплакивать свою несправедливую судьбу. Я, ваш сын Терумаса, от всего сердца выражаю вам свое сочувствие!

Свои чувства он выразил настолько искренне, что по его смуглым щекам потекли настоящие слезы, и он, как могло показаться, совсем позабыл о наличии свидетелей его минутной душевной слабости. В таком состоянии он пребывал совсем недолго. Восстанавливая душевное равновесие, он обратил свой взор на мужчин, застывших перед ним.

– Судари, – начал он свою речь, – некоторое время назад я говорил вам, что главной целью моего приезда в Эдо было взглянуть в лицо этого человека, числящегося убийцей моего отца и брата. Я его увидел, и увиденным вполне доволен. Но у меня осталась еще одна просьба, которую вы должны передать моему будущему тестю. Она касается все того же Наган Наокацу. Если его светлость собирается согласно обычаю преподнести мне свадебный подарок…

Вот и наступил долгожданный момент! Даже наши храбрые самураи не могли сдержать дрожи, а лицо Наган стало мертвенно-бледным. Первому дар речи вернулся Ии.

– Мой господин, – запинаясь, начал он, – вы высказываете вполне разумные вещи. Но разве не лучше позабыть прошлое и начать новую жизнь? Трагедия при Комаки случилась без малого десять лет назад, и копаться в ней уже поздно. Более того, тот день получил высокое благословение на установление мира, ведь в тот день произошло соединение двух благородных родов. Не следует такое событие омрачать актом мести и кровопролитием. Я умоляю вашу светлость еще раз задуматься над своими словами и милостиво даровать Наган жизнь!

– Мой господин, мы все вместе молим вас о даровании жизни этому несчастному человеку! – в один голос попросили все трое, бросившись к ногам своего господина на циновки.

– О чем вы все тут толкуете? – безо всяких церемоний спросил Терумаса. – Кто сказал, что я требую лишить Натай жизни? Даже в мыслях ничего подобного не держал. Я хотел вам сказать, чтобы вы попросили господина Токугава воспользоваться своим влиянием на его высочество регента ради присвоения как можно скорее этому парню чина даймё с годовым доходом, скажем, в десять тысяч коку.

На лицах всех пяти самураев появилось искреннее изумление – радость и облегчение. Иэясу, по ту сторону раздвижной ширмы слышавший все, что говорилось в соседнем помещении, теперь распахнул ее и вбежал в гостевые покои. Схватив руки Терумаса, он поднял их к своей голове и дал выход чувствам следующими словами:

– Терумаса, вы оправдали свое благородное происхождение! Я польщен честью приобрести такого великодушного зятя. Мне остается только заверить вас в том, что использую все свое влияние ради выполнения вашей по-настоящему достойной рыцаря просьбы.

После свадебного обряда Терумаса со своей невестой возвратился в город Нагоя, куда в скором времени за ними последовал Иэясу. Он рассказал обо всей эпопее регенту, а также передал просьбу своего зятя. Хидеёси одобрительно хлопнул себя по колену.

– Терумаса у нас оказался истинным самураем, – сказал он. – Будьте спокойны, его прошение мы рассмотрим самым внимательным образом.

Так вышло, что мелкий вассал Наган Наокацу, получавший жалованье в размере одной тысячи коку с усадьбы в предместьях Кавагоэ, одним прыжком стал даймё с ежегодным доходом в десять тысяч коку.

В результате получилось, что Икеда Нобутеру пал от меча высокопоставленного самурая, а не безвестного ратника!

Небольшой гарнизон, осажденный в замке Нагасино в провинции Микава, находился в отчаянном положении.

Комендант этого замка Окудаира Садаёси на своем месте отсутствовал, так как отправился кое-куда по важному делу, а командовать небольшим отрядом из восьмисот человек он поручил своему сыну по имени Садамаса. Бойцы его отряда сражались с отчаянной храбростью; но, так как противник напал на их замок, воспользовавшись фактором внезапности, гарнизон не успели снабдить достаточным количеством боеприпасов и продовольствия. Поэтому через пару недель осады перед защитниками замаячила реальная перспектива голода, которую можно было заменить вариантом позорной капитуляции.